Болван или ухорез? «Новости Югры» раскрывают неожиданные значения привычных слов

В письмах наших читателей мы иногда обнаруживаем неожиданные значения привычных вроде бы слов: кто бы мог подумать, что, например, болван – это обрубок бревна, печурка – отверстие в печи для спичек, а ухорез – отчаянный человек? Встречаются иногда и интересные слова, обозначающие объем, – четушка (мера водки 1/50 ведра). Предлагаем вашему вниманию очередную конкурсную подборку слов, бытующих среди югорчан.

Паужнать с пышностью

«В Ханты-Мансийском округе проживаю почти 50 лет, в Югорске – с 1990 года, а родилась и выросла в деревне, – пишет нам Нина Панова. – Родители работали от темна до темна, в основном нами занималась бабушка. Плохо, бедно жили в то время, а когда отец ушел на фронт, стало совсем голодно. Но бабушка была оптимистка, всегда приговаривала: нужда скачет, нужда плачет, нужда песенки поет. Или например: да знаем мы тя, не выкобеливайся, не прималындывай, не выкомыривай (не воображай), енто куда ты начапурилася, фу, страхолюдина, позри на себя, на кого ты похожа… Вот такими словами тогда в старину говорили».

Нина Алексеевна позвонила своей старшей сестре и подругам, которые тоже родом из деревни, и пригласила их на чай – беседовать и вспоминать слова былых лет. Навспоминали более сотни, публикуем их в сокращении, выбрали самые необычные или с неожиданными значениями.

«Негоже (не хорошо), оказия (беда), изробился, уханькался (износился, устал), лампёшка (самодельный светильник), дрыхнет (спит), сутолока (суета), оклемался (выздоровел), прясло (изгородь из жердей), цело (отверстие в русской печи), печурка (маленькое квадратное отверстие в печи для хранения спичек), дрожки (лёгкий летний ходок), валёк (им на реке колотят половики и бельё), ухорез (отчаянный), пестерь (продолговатая корзина с крышкой, сплетённая из лыка (есть поговорка: глухой, как пестерь), корчага, жарёха (большая глиняная посуда), коштовато (дороговато), токсею (только), досель (до этого времени), вдругорядь (в другой раз), дивно (интересно), вечёр (вечером), злобиться (сердиться), хрястнул (ударил), не чурайся (не стесняйся, не бойся), ладить (делать), балаган (временный шалаш из хвойных веток), сковородник (им подхватывают горячие сковородки), шесток (чугунная плита, на неё ставят горшки и чугунки перед целом русской печи), корытце и сечка (для измельчения мяса, капусты и других продуктов), загнетка (углубление в русской печи, куда сгребают раскалённые угли), паужнать (поесть вечером), запальчиво (строго), истово (сильно), с пышностью (с роскошью), диковина (что-то интересное), протискался (пробрался), нещадно (сильно), винюсь (извиняюсь), хлёстко (сильно), божница (в переднем углу русских изб, место для икон), чёсанки (тонкие валенки, вдетые в калоши для носки весной или осенью), загашник (заначка), лихой (смелый), сугорбился (согнулся), отполудничать (отобедать), зимогор (отъявленный, никчемный), захребетник (иждивенец), кыш (уходи)».

Кто такая грымза

«С удовольствием хочу поучаствовать в конкурсе, – пишет Любовь Лопарева из п.Междуреченского. – Я родилась в Кондинском районе, родители приехали из Гарей, много слов – оттуда. Здесь говор тоже не тот. Папа завербовался, и мы переехали в п.Полноват Белоярского района. Потом училась в Томске, девочки, с которыми училась, просили: «Люба, расскажи нам что-нибудь…». Видимо, им мой говор и произношение были интересны. Я давно собираю слова, у меня их более 200, но напишу только часть:
пайба (лукошко с лямками), палить (жечь), перелюбчивый (непостоянный в любви), переканючить (выпросить), пожамкать (пожевать, поесть), ханькать (осуждать, бранить), припасти (приготовить), назакукорках (вприсядку), грымза (жена плохая), гнус (насекомые), речка распалилась (растаяла), бичевать (тянуть судно), бобыня (надутый человек), болван (обрубок бревна), бадья (большое ведро), баламутить (болтать впустую), зырить (глядеть), колошматить (бить), глыба (перекладина, жердь), гоношить (припасать), вишь (взгляд), прясло (изгородь)».

Интересно, что Любовь Павловна слово «грымза» определяет как «плохая жена», а вот наша читательница Нина Ивановна Земерова из п.Карымкары Октябрьского района тоже упоминает грымзу, но уже как «сердитую старуху». Вот несколько слов из ее письма:

«азям (верхняя одежда), антирест (интерес), аркаться (спорить), артачиться (упрямиться), баздырнуть, очетрыжить (ударить), баять (говорить), безутыху (без перерыва), блазнить (мерещиться), бузгать (торопливо есть), буткать (бить), бывание (побывать у кого-нибудь), веснусь (прошлой весной), зимусь (прошлой зимой), летось (прошлым летом), осенесь (прошлой осенью), повешняя (весенние полевые работы), взбутетенить (разбудить спящего), влеготку (легко), воробы (станок для сматывания пряжи), вороная (пиковая масть), втимилось (осталось в памяти), выбыгать (полупросохнуть), выть (еда), гаркать (кричать), гоношить (плотничать, строить), дивья кабы (хорошо бы), жаркой (оранжевый цвет), зузить (много пить), костить (ругать), лыва (лужа), морговать (брезговать), надым (снежный занос), насвистаться (напиться пива), нехтоша (никчемный человек), опнуться (остановиться на минутку), оправдешной (настоящий), падера (вьюга), подгогулить, сбондить (украсть), рям (болотистая местность), сарапул (выдельщик овчин), торкаться (стучаться), урос (капризный ребенок), утрось (сегодня утром), хомутаться (слоняться без дела), чембары (широкие шаровары из холста), четушка (мера водки 1/50 ведра), шоркать (тереть), шумиха (крупная сухая трава), юзгаться (беспокойно спать), шабаркнуть (ударить)».

Любовь-то, она ведь есть…
О своей бабушке Татьяне Ефимовне Сидоровой вспоминает Зинаида Сургутскова из Ханты-Мансийска: их семья была раскулачена и сослана сюда, на Север из деревни Ошкуково Свердловской области. Много слов и поговорок знала бабушка, учила внучек жизни: «Девчонки, замуж выходите по любви. Любовь-то, она ведь есть» или «Не будь выскочкой из-за печки, восседыркой».

«Помню своё детство, – рассказывает Зинаида Савватеевна. – Просыпаешься и слышишь ласковый голос: «Проснулась? Разглуздалась (открыла глаза, взбодрилась)? Вставай! Подчембарься (заправь майку в трусы), а мальчикам еще: подтяни втоки (середину брюк)».
Садимся завтракать. На столе картовник (картофельная запеканка), по воскресеньям и праздникам – разборна драчёна (из дрожжевого теста, запеченные в русской печи, тесно прижатые в одной сковороде булочки с варёной брусникой, а иногда с карамельками внутри – дружная семейка).

Своей стряпней гордилась. «Смотри, Мария (сноха), булочки-то порховки (мягкие, пушистые)», если не хватило масла полить шаньги (ватрушки с творогом или картошкой): «Масло в печи угасло». Осуждала неумех: «Язвите в ручки-то, от стенки булочка отлетит, так убьет стряпуху». Кошка лезет к столу: «Турни её (сбрось)».
Идешь на улицу, с печки подает бабушка теплые пимы (валенки) со стелькой из сена внутри, откуда-то достает лопатину (верхнюю одежду). Ни шкафа, ни гардероба в избушке не было. Если долго собираемся: «Что, девчонки, шеперитесь (медлите)»?
Качая на ноге очередного «христового, умоленного» ребенка (так называла она каждого, а нас родилось восемь) напевает:

Картошка, моркошка –

Широкие листы.

Отправляйтесь-ка, шараборы (непутёвые, недостойные люди),

Идут наши баски (красавцы).

Как это всё было давно. Прошло уже почти восемьдесят лет, а нам всё это с сестрами помнится».

Наш замечательный конкурс близится к концу, в следующем номере будет еще одна конкурсная публикация, а итоги вместе с нашим экспертом Юлией Исламовой подведем в газете от 17 декабря.