Импортозамещение софта: миф или реальность?

Сегодня по всей стране органы власти переходят на отечественное программное обеспечение (ПО). «Новости Югры» решили обсудить с директором департамента информационных технологий Югры Юрием Торгашиным, как импортозамещение идет в нашем регионе и может ли Россия слезть с электронной иглы.

– Чем вызвано такое внимание к происхождению ПО?

– Речь идет об импортозамещении, и это связано не только с объявленными санкциями. У нас очень сильна зависимость по информационным технологиям, мы ориентированы прежде всего на зарубежного производителя. Раньше (в 1990­х, 2000­х годах) говорилось, что мы развиваемся со всем миром… Но при этом наибольший вклад в мировое развитие вносился западными странами. В том числе с участием российских специалистов, эмигрировавших в поисках лучших условий жизни. Утечка мозгов заложила основу интернационализма в одну сторону – когда высококвалифицированные профессионалы работают в основном в зарубежных компаниях. Сейчас ситуация постепенно меняется.

У меня в Томске есть друзья, которых я при случае привожу как пример успешного практического участия отечественных специалистов в развитии ИТ мирового уровня. Компания «Элекард» занимается разработкой программного обеспечения для шифрования видеосигнала, так называемых «протоколов сжатия MPEG­2, MPEG­4». Это наши программисты. У них есть офисы в Сингапуре, Америке... Еще одни мои друзья, с которыми я учился в одном институте (Томский институт АСУ и радиоэлектроники), раньше, в девяностые, выезжали в Южную Корею, работали в компании «Самсунг», разрабатывали электронные платы для различной компьютерной техники. Сейчас, начиная с 2000­х, они работают дистанционно, находясь в Томске, и общаются с головным офисом по интернету. То есть там тоже есть часть нашего труда. Еще один пример: одним из разработчиков процессоров Pentium III является Владимир Пентковский, бывший сотрудник МФТИ, уехавший в Америку в начале девяностых. Так что элементы интернационального творчества действительно присутствуют. Но конечный продукт все равно идет из­-за рубежа. У нас пока массовое поточное производство локализовано.

То, что сейчас происходит, – как раз попытка уйти не только от импортного производства, но и импортных разработок на уровне пользовательского программного обеспечения. Это продиктовано как экономическими причинами, так и соображениями национальной безопасности и диверсификации. Экономические задачи включают выдвижение нашей страны на ключевые роли в международных цепочках создания продуктов, обеспечивающих наибольшую прибыль. С точки зрения безопасности при повсеместном использовании программных продуктов какого­-либо зарубежного производителя теоретически возможны угрозы как намеренных, так и непреднамеренных массовых сбоев (например, массовое некорректное автоматическое обновление миллионов пользователей в домохозяйствах и организациях, не уделяющих безопасности должного внимания). Диверсификация снижает риски глобальных рисков со значительными последствиями и улучшает конкурентную среду за счет наличия альтернативных программных продуктов. Понятное дело, что неподконтрольную зависимость от таких монстров, как «Майкрософт», сложно устранить в одночасье. Например, от «Офиса» – это будет проблемой. Но направление поставлено. Мы, органы исполнительной власти, обязаны его выполнять.

Министерством связи и массовых коммуникаций был сформирован план импортозамещения программного обеспечения и перехода на российскую продукцию, он делегирован на уровень субъектов РФ, чтобы они также создали свои планы. У нас он имеется. Начинается все с анализа существующего программного обеспечения. Первый условный этап – по сути, сбор информации, дальше – анализ, потом – выработка рекомендаций и подготовка к принятию решений, и после – собственно стадия воплощения (сначала – тестовая эксплуатация, потом – опытная, и только затем – промышленная).

На уровне РФ он регулирует работу по трем направлениям: по сегментам рынка корпоративного программного обеспечения, по которым уже имеется задел в виде конкурентоспособных отечественных продуктов; по сегментам рынка корпоративного програм­много обеспечения, по которым нет достаточного задела в виде конкурентоспособных отечественных продуктов; и по сегментам рынка программного обеспечения, связанных с отраслевой спецификой.

– Какова доля отечественного ПО в окружных органах власти сейчас?

– В целом картина положительная – почти везде есть российское программное обеспечение и российское ПО с импортными компонентами. Но есть отдельные сложности, например «Майкрософт Офис», о котором я уже упоминал. Это офисный пакет, и мы не можем заменить его полноценно. Все остальное неплохо. Из известных продуктов – тот же антивирус «Касперский» в блоке защиты информации.

Опять же аппаратное обеспечение – на импортной базе. Мы не научились делать его сами за эти годы… Хотя в 1970­е были на одном уровне с Западом. Например, один из первых суперкомпьютеров («Эльбрус») был сделан в СССР. У нас есть свои проекты, но они направлены в основном на оборонку – вот там все наше.

– Какие еще сложности есть?

– У нас сейчас внедряется электронный документооборот. Так сложилось, что в муниципальных образованиях, как правило, установлено свое программное обеспечение: «Директум», «Кодекс» и другие. В исполнительных органах власти автономного округа установлено «Дело». Поскольку в муниципалитетах стоят продукты разных компаний, то их взаимодействие можно обеспечить лишь при помощи интеграции. Здесь масса вопросов, обусловленных большим количеством разработчиков и пользователей, принадлежащих к различным структурам. Идеальным вариантом было бы использовать одно ПО. Например, то же «Дело» – это мощная платформа, и сам программный продукт – отечественный. В то же время у нас конкурентный рынок с равноправными участниками. Вот и получается, что интеграция различных систем является затратным и организационно-­технически сложным процессом.

– Есть ли в округе заметные производители программного обеспечения?

– Я таких не знаю. Есть компании, которые внедряют отечественные программы. Уровень разработки – это гораздо выше… Тут же еще смотря о чем говорить. Создать сайт – это сплошь и рядом можно реализовать, это тоже по-своему программа. То же и с узкоспециализированными программами, приложениями – их создание на нашем уровне возможно, таких компаний в Югре достаточно.

– А чем, собственно, плохо иностранное ПО? Каковы потенциальные угрозы?

– До недавнего времени мир жил тихо. Возмутителем спокойствия стал Эдвард Сноуден, предоставивший информацию о том, что мы все находимся под колпаком. Есть и так называемые закладки или жучки. Их постановка может осуществляться и целевым методом – если становится известно, что оборудование покупает какая­то компания, ориентированная, например, на госслужбу. Тогда стараются поставить туда именно ту партию, где они есть. Это общеизвестно.

В программное обеспечение могут также закладываться жучки программного уровня, которые активизируются после определенного воздействия, дремлющие «черви» и много чего еще. Делается это сознательно. Причем как на государственном уровне, так и хакерами­-любителями, которые действуют из простого интереса. Они могут, например, зайти в банк, помешать его работе или настроить все так, чтобы ему с каждого счета переводилось по копейке. Такие вещи, как правило, выявляются, и тогда возникает резонанс, как вышло со Сноуденом.

– Как все же будет на практике выглядеть поддержка отечественного ПО? Это только запрет на использование иностранного продукта?

– Мы в начале этого пути, и все вопросы до конца еще не урегулированы. Сейчас исполнительные органы власти занимаются вопросом реализации плана импортозамещения программного обеспечения. Минкомсвязью создан реестр отечественного программного обеспечения, в котором уже зарегистрировано порядка 500 программ.

Решения таких вопросов на государственном уровне принимаются системно. Результаты должны быть достигнуты с учетом таких факторов, как потребность в функциональном ПО общества и бизнеса, возможность собственного производства программных продуктов, целесообразность запретительных мер и возможность осуществления стимулирующих воздействий.

Один из ярчайших примеров применения отечественного ПО – служба «112». Напомним, это единый номер, на который можно позвонить в случае происшествия. Звонок обрабатывается в едином диспетчерском центре, затем информация об инциденте переправляется в наиболее подходящую службу – скорую помощь, полицию, пожарную часть. В Югре номер уже работает.