Личность нобелевского масштаба

Кто такой Шашин, в нефтяном сообществе объяснять не надо. «Идеальный министр нефтяного дела», – так сказал о нем президент Союза нефтегазопромышленников Геннадий Шмаль.

С 1965 года в течение 12 лет Валентин Дмитриевич Шашин возглавлял министерство нефтедобывающей промышленности. За эти годы добыча нефти в стране более чем удвоилась. В 1965 году отрасль добывала около 240 миллионов тонн нефти, а в 1976-м добыча составила 520 миллионов тонн. Именно при нем бурными темпами развивалась нефтегазовая отрасль в Татарии, Башкирии, и затем в главном добывающем регионе – Западной Сибири. «Это при Шашине, – говорит Герой Соцтруда Григорий Петров, – нефтяники стали героями газетных передовиц».

Рождённый в Баку

Шашин родился в 1916 году в Баку – городе, пропитанном нефтью. На берегах Каспийского моря ее добывали с древних времен. Рыли расширяющиеся книзу колодцы, откуда черное золото черпали ковшами, изготовленными из овечьих шкур. В Баку ринулись сотни предпринимателей и авантюристов, в одночасье возникли десятки нефтяных компаний. Город охватила нефтяная лихорадка. Очистные заводы росли как грибы, и территория, где они размещались, получила название «Черный город».

Отец будущего министра, крестьянин Нижегородской губернии Дмитрий Шашин подался в нефтяной город на заработки. Дмитрий Тимофеевич с 1913 года трудился, между прочим, в «Товариществе нефтяного производства братьев Нобель» («Бранобель»), которое вскоре стало одной из крупнейших нефтепромышленных компаний мира. Альфреду Нобелю мир обязан учреждением Нобелевской премии, а семье Нобель – становлением нефтяной промышленности на территории Азербайджана. В тот период нефтедобыча в Баку и его пригородах составляла 50 % всего мирового нефтепроизводства, при этом половина добываемой бакинской нефти приходилась на долю этой компании.

Но революция 1917 года круто изменила течение жизни нефтяной житницы.

Из губкинского призыва

Способный к нефтяному делу Дмитрий Шашин был направлен на курсы «красных директоров» в Москву: молодая республика нуждалась в возрождении нефтяных промыслов.

В столице Дмитрий Тимофеевич с увлечением слушал лекции Ивана Михайловича Губкина, с которым познакомился еще в Баку: они оказались земляками. В Баку профессор Горной академии, крупнейший специалист по нефти Иван Губкин, объезжая на лошади нефтяные промыслы, изучал состояние отрасли. Позже, летом 1931 года, на чрезвычайной сессии Академии наук Губкин взял на себя смелость сказать: «Мы бедны знанием наших собственных богатств». Он верил в их неисчислимость и именно поэтому призывал считать, экономить, беречь. Эти уроки Шашин-старший запомнит нам всю жизнь и передаст сыну.

Вопрос «кем быть?» перед младшим Шашиным не стоял. Шестнадцатилетний Валентин поступил в нефтяной техникум, а затем в Грозненский институт. Через год перевелся в Московский нефтяной, который оканчивал уже во время Великой Отечественной вместе со своей женой Лидией.

Встреча с Бушем

26 июля 1948 года вошло яркой страницей в историю отечественной нефтяной промышленности. В Татарии, вблизи деревни Ромашкино, было открыто самое крупное по тем временам месторождение нефти. В 1950-м здесь создали объединение «Татнефть». Валентин Шашин работал заместителем начальника по бурению, а через несколько лет возглавил объединение.

Шашин внимательно относился к зарубежному опыту, не клял иностранцев, готов был учиться тому, чем они виртуозно владели. Исследователь биографии Шашина Михаил Гайказов, знавший его при жизни, вспоминал, как весной 1957 года тот ездил в США. Там его познакомили с выпускником Йельского университета, независимым нефтепромышленником, компаньоном «Дрессер Индастриз» Джорджем Бушем. Президент «Татнефти» и будущий президент США обменялись крепким рукопожатием.

Шашин многое подметил у капиталистов. Такого понятия, как «организационные простои», в бурении в Америке он не встречал: только у себя дома. Валентин Дмитриевич с интересом знакомился с уникальным опытом организации труда при бурении глубоких скважин. Такие скважины у нас появятся значительно позже, лет через десять после командировки Шашина в США.

Министр нефтяного дела

Западную Сибирь Шашин осваивал уже в ранге министра. Характер министр в полной мере проявил в период обсуждения целесообразности строительства мощной гидростанции. Проект предусматривал затопление водами сибирских рек всей низинной части Западной Сибири гигантской плотиной Нижне-Обской станции. Но, как шутили геологи и нефтяники, «враг не прошел». Нефтяники пообещали руководству страны добыть миллиарды тонн нефти, томящихся в недрах. Им поверили. Тандем Шашин – Муравленко стал становым хребтом освоения Западно-Сибирской провинции. Кому-то казалось, что у Шашина с Муравленко напряженные отношения. А они не конкурировали, делали одно дело. Какие могут быть взаимные претензии на передовой? Западной Сибири тех лет шла военная терминология. Стала крылатой фраза, принадлежащая Муравленко: «И снова – фронт: еду в Тюмень». Так написал он в своем дневнике, узнав о назначении на должность начальника главка.

Они вместе внедряли систему блочного автоматизированного оборудования нефтяных промыслов, занимались трубопроводным транспортом, горизонтальным бурением. Эпоха всеобщей компьютеризации только-только просматривалась на горизонте. Производственные процессы на предприятиях по бурению и добыче нефти управлялись диспетчерскими и инженерно-технологическими службами, сведения обрабатывались в вычислительных центрах производственных объединений, а затем поступали в головной вычислительный центр. Автоматизированная система управления министерства считалась одной из лучших в стране.

Драма на работе

Ученик Шашина Валерий Исаакович Грайфер, председатель совета директоров компании «Лукойл», считает судьбу министра Шашина драматической.

– Шашин с самого начала освоения Западной Сибири, – говорит он, – задумывался о цене наших побед. Еще были впереди Самотлор, а он уже бил тревогу, требуя, чтобы к нефти относились не как к ходовому товару, а как к невозобновляемому продукту. Но идея дешевизны нефти глубоко укоренилась в сознании тогдашнего руководства. А Валентин Дмитриевич уже тогда видел, что «крупность» вновь открываемых месторождений снижается, дебиты скважин падают, появляется тенденция к высочайшим темпам разработки: в Татарии они были в полтора раза выше, чем в Башкирии, а в Западной Сибири – в полтора раза выше, чем в Татарии.

Геологи обещали, что откроют еще одну Тюменскую область и будут еще Самотлоры, хотя было ясно, что это нереально. И жизнь это подтвердила.

Валентин Дмитриевич считал, что нужно умерить аппетиты и добывать нефть в необходимых количествах и лишь при условии проведения политики энергосбережения, а также увеличения объемов геологоразведочных работ.

Несмотря на то что в то время точка зрения Шашина не была поддержана властными структурами, в конце концов она побеждает. Но на доказательство ее ушла вся жизнь.

Валентин Дмитриевич Шашин умер в 1977 году, в возрасте 60 лет. Сражался с болезнью до последнего.

Коллеги Шашина говорили: если бы Нобелевскую премию присуждали нефтяникам, то надо было бы ее дать Валентину Дмитриевичу. Но Нобелевскую премию посмертно не присуждают. И ее лауреатами не становятся нефтяники: Альфред Нобель не оставил такого завещания. Но для российской «нефтянки» Шашин, безусловно, личность нобелевского масштаба.

Григорий ПЕТРОВ, буровой мастер, Герой Соцтруда:

– В начале 1960-х годов в Урае, когда мы только что срубили бревенчатые домики и готовились к бурению первых эксплуатационных скважин, к нам приехал Валентин Дмитриевич. Поначалу мы все робели перед ним, но потом поняли, что он «наш человек». Опытный буровик и при этом скромный, доступный, душевный человек. Шашин имел обыкновение собирать всю буровую бригаду или вахту, расспрашивал о бытовых проблемах, о снабжении, никогда не навязывал своих решений, всегда советовался с людьми. И он стремился поддержать рабочих: кого – словом, кого – подарком. На одном из совещаний передовиков производства в 1971 году в Москве мне подарили наручные часы с надписью: «За успешное выполнение пятилетки (1966–1970) по добыче нефти. Министр нефтяной промышленности Шашин Валентин Дмитриевич». Эти часы я позже передал в музей «Лукойла».