Детали выживания семей первых русских городов Севера в XIX веке раскрыли историки

Как выживали и создавали семьи в непростых северных условиях жители первых русских городов в XIX веке, рассказывают исторические документы «Академической истории Югры».

Сейчас широко распространена фраза «сложная жизненная ситуация», она часто звучит, когда речь идет о создании семьи, рождении детей, усыновлении, заботе о пожилых. Какая уж тут семья, вздыхают наши современники, самим бы остаться на плаву. Но если знать, в каких условиях наши предки в XIX столетии устраивали свою жизнь и быт, то наши трудности просто меркнут на фоне их испытаний.
Два столетия назад суровый северный быт не способствовал тому, чтобы переселенцы в нынешнюю Югру обзаводились домашним хозяйством и имели семьи, да и продолжительность жизни здесь, по сведениям ученых, была совсем невысокой, но все-таки это не останавливало жителей первых русских сибирских городов.

Грань выживания

Изначально русское население Северо-Запада Сибири в XIX – начале XX века составляли служилые казаки и ямщики. Согласно данным Ю. А. Гагемейстера, русское население Сургутского уезда в 1797 году насчитывало 148 мужчин и 160 женщин. Для Березовского уезда численность русских была несколько выше: 306 мужчин и 319 женщин. Сургут в 1804–1866 годах был лишен городского статуса, временно став селом. В нем, кроме команды казаков, жили государственные крестьяне, купцы, мещане.

История повседневности на Тобольском Севере непосредственно связана с природно-географическими условиями этого региона. Возможности для развития сельского хозяйства здесь были минимальные. Привычные русским скотоводство и земледелие не вышли из сферы подсобного домашнего хозяйства и огородничества. Основой экономики края являлись ловля рыбы и охота, дополненные оленеводством. Занимались ими по преимуществу аборигены, а русское городское население специализировалось на торгово-предпринимательской деятельности.
Данные обстоятельства служили той основой, на которую накладывались будни, праздники и чрезвычайные ситуации в жизни населения Севера. Природные катаклизмы могли здесь поставить человека на грань выживания.
Когда в 1850 году на Севере не случилось хорошего улова рыбы, голод стал угрожать большинству жителей: аборигенам, мещанам, крестьянам, казакам. И в дальнейшем резкое похолодание могло привести к гибели домашнего скота, отсутствию сена, к трудностям с перевозкой продовольствия. В переписке Хрисанфа Лопарева с родственниками и земляками из села Самарово всплывали вопросы о дороговизне и дефиците привозного хлеба, особенно в периоды неурожаев 1891, 1901 и 1911 годов.
Суровые климатические условия жизни привели к тому, что верхняя зимняя одежда русского населения была заимствована из аборигенной культуры. В отношении повседневной одежды шел обратный процесс: покупные вещи, характерные для мещанского населения городов, понемногу распространялись сначала у русских жителей, а затем и у коренных народов.

Социально-демографические процессы на Тобольском Севере в XIX – начале XX века и рост русского населения шли медленно. Большинство местных жителей, как и ранее, придерживалось патриархальных традиций, но в то же время главы семей часто были заняты деятельностью, связанной с поездками на дальние расстояния. В нашем регионе шли процессы как добровольной, так и принудительной миграции. Кроме того, северные уезды отличались этнической спецификой: здесь, в отличие от южных территорий, русские по-прежнему составляли меньшинство местного населения.



Бог не всегда хранит

Природно-географические условия, отдаленность местности от культурных и административных имперских центров, необходимость сохранения добрососедских отношений в малолюдном социуме, прежние казачьи традиции, регулярное длительное пребывание мужского населения вне домашней обстановки (казачья служба, нахождение на рыболовных песках или на далекой охоте) – все это мало помогало рождению детей.
Как правило, у сургутян жена была несколько моложе мужа. Большинство девушек выходило замуж до 20 лет. Рождение ребенка обычно приходилось на первые полтора года супружеской жизни. Высокую рождаемость (она была больше общероссийских показателей) дополняла высокая смертность. Именно детская смертность негативно сказывалась на средней продолжительности жизни сургутян. Она составляла всего 20,5 лет.
В документах того времени отмечалось воздействие сурового климата и особенностей бытовых условий на выживание детей.

Так, ссыльный К. В. Гамолецкий критично оценивал типичный русский жилой дом: «Пол одинарный, в одну доску, со щелями, которые служат зачастую местом испражнения для ребят, пропускает из подполья холод. В большинстве домов из-под полу дует. Ребятишки босые, бегают по полу, дурят, шумят, маленькие ползают. Двери отворяются ежеминутно, мать носит с улицы воду и выливает в чан, стоящий возле кути или у печи, входят и уходят мужики. Каждый раз в избу врываются волны морозного воздуха. Бог не всегда хранит ребят – дифтерит и горячка уносят их в могилу. Крепыши остаются, слабенькие упокоятся в могилках, вызывая в родителях сожаление, что вот и вывожен был, и такой славненький паренечек, и чрез несколько времени уже отцу-матери пособник, а теперь жди опять, опять водись, опять майся!»
Государственная служба с ее длительными отлучками, занятия рыболовством и охотой вносили свои коррективы в брачно-семейные отношения в северных селениях. Присутствовала относительная свобода нравов, особенно в молодежной среде, и в городах, и в сельской местности. Фактически действовали правила, отчасти извиняющие проступки молодежи, в том числе и незамужних девушек: «Сами молодыми были», «Известно, дело молодое, девичье, венец все прикроет».
Данные эмоциональные оценки подтверждаются статистическими сведениями (например, согласно «Списку прихожан» за 1873 год Воскресенского собора в Березове (главного из двух храмов города), к нему было причислено 1 132 человека, или 577 мужчин и 555 женщин). Из них русских было 627 человек: 15 лиц духовного ведомства, военных – 384, статских – 34, купцов и мещан – 121, крестьян – 72. Численно здесь доминировали лица казачьего сословия. Именно местные казаки во многом определяли социально-демографический облик Березова. Так, среди жителей была высока доля вдов – 31 женщина. Вдовцов было значительно меньше – 10 человек. Некоторые из прихожан вообще не вступали в брак. Они числились как холостые. Высока была доля незаконнорожденных – 22 человека.



Недоверие к медицине

В 1894 году был издан «Санитарный очерк г. Сургута» врача В. Е. Клячкина. На основании анализа статистических материалов автор выделил закономерности в медико-санитарном и демографическом поведении жителей города.
Низкая санитарная культура была характерна не столько для индустриального общества, сколько для патриархальной деревни. Например, возле домов большинства жителей отсутствовали сортиры, питьевая вода использовалась из загрязненной речки, в жилых помещениях не было нормального освещения и вентиляции.

Долгое время жители Севера испытывали недоверие к официальной медицине и пользовались услугами местных знахарей, что, конечно, не способствовало крепкому здоровью.



Интересный факт

По данным портала история.рф, моду на имя ребенка в конце XIX – начале XX века задавало правящее сословие, через несколько десятилетий имя распространялось среди крестьян как «престижное».

Топ-10 имен в 1900 году выглядел следующим образом. Мужские имена: Николай, Александр, Михаил, Иван, Василий, Алексей, Сергей, Владимир, Петр, Георгий. Женские имена: Мария, Анна, Александра, Екатерина, Клавдия, Татьяна, Вера, Ольга, Елизавета, Елена.

Фото: Сургутский краеведческий музей