В начале XVII в. слово «Югра», пришедшее из древних летописей, вышло из обихода и стало достоянием истории. В 1930-е годы название «югра» (обские угры) было возрождено в работах этнографа В.Н. Чернецова, а в конце столетия не без участия его ученицы З.П. Соколовой обрело новую жизнь в титуле Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Ровесница округа и большой друг нашей газеты Зоя Петровна Соколова была крепко связана с нашим краем. Еe книга «Путешествие в Югру», изданная сорок лет назад, была, можно сказать, первым путеводителем по территории округа. А на страницах «Ленинской правды» Соколова стала называть Ханты-Мансийский округ Югрой. И вслед за ней и мы, журналисты.
Есть такая профессия
До войны еe семья жила в подмосковном Королеве, но в 1941-м была эвакуирована в Пермь. Там она окончила школу и университет, историко-филологический факультет. Был в университете фанатически преданный археологии Отто Николаевич Бадер, высланный из Москвы обруселый немец. Он-то и пристрастил Зою к археологическим раскопкам. Работать было интересно, но она все это время рвалась домой, как чеховские сестры: «В Москву, в Москву...».
«Я поступила в аспирантуру Института этнографии Академии наук СССР. А поскольку решила заниматься этнографическим жилищем, мне посоветовали познакомиться с Чернецовым, – рассказывала она. – Еще в двадцатые годы был с экспедициями на Северном Урале. Чернецов носил национальную одежду, ел ту же пищу, что и жители тайги, по-мансийски говорил свободно».
Она же язык манси и хантов не выучила, о чем всегда сожалела. Когда Соколова стала ездить в экспедиции, шел процесс ассимиляции, аборигены уже понимали русский.
С 1956 по 1989 г. Соколова совершила 13 экспедиций к хантам, манси, селькупам, эвенкам и ненцам. Собрала обширные материалы по хозяйству, поселениям, одежде, пище, семейной обрядности, календарям, религиозным верованиям и обрядам, медвежьему празднику, музыкальным инструментам. Собранная фотоколлекция составляет свыше 6 тысяч кадров.
Путешествие в Югру
Она впервые оказалась в таежном краю молодой аспиранткой Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Академии наук СССР. Из Москвы до Ханты-Мансийска три часа лёта, но это сейчас.
Из полевого дневника З.П. Соколовой:
«В 1957 г. я отправилась в свою первую этнографическую экспедицию к хантам. В 1956 г. я была в экспедиции у хантов р. Казым, но она не была самостоятельной – тогда я ездила в составе экспедиции Ханты-Мансийского краеведческого музея.
8 июня я уехала из Москвы в Тюмень на поезде, прибыла на место в понедельник 10 июня. Зашла в областной отдел культуры облисполкома, представилась. Переночевала в краеведческом музее: меня там знали по экспедиции В.Н. Чернецова 1955 г. В Ханты-Мансийск с Андреевского озера летал гидросамолет. На 10 июня билетов уже не было. Рано утром 11 июня (вторник) я отправилась с вещами в кассу аэропорта. К счастью, был билет, и я улетела. Дожидаясь, пока откроется касса, я познакомилась с начальником Обской экспедиции географического факультета МГУ Вячеславом Коноваленко. Он, видимо, пожалел меня: девчонка маленького роста (154 см), с огромным рюкзаком, спальным мешком и полевой сумкой через плечо, ехала одна в сибирскую тайгу. Он дал мне хорошую карту р. Вах и адрес своей базы в Ханты-Мансийске, если мне вдруг понадобится помощь…»
В Ханты-Мансийске она устроилась на диване в конторе музея (с гостиницами тогда было туго). Потом Зоя будет искать моторы и лодки, выстраивать, как сейчас говорят, логистику, чтобы продолжить экспедицию.
Только о том, что видела
Одной из задач той экспедиции был сбор материалов по «сселению и оседанию» хантов, их современному хозяйству и быту – темам, которыми в то время занимался институт этнографии, изучая «социалистическое строительство у малых народностей Севера». Этнографам предстояло не только исследовать традиционную культуру, но и заниматься бюджетами хозяйств, демографией, состоянием медпомощи, вопросами просвещения, проблемами снабжения...
Советская власть считала не только оленеводов, но и рыбаков, охотников кочевыми народами и пыталась привести их к оседлости. Строили поселки в самом неподходящем для аборигенов месте.
«Выбирали ровное место, планировалось развивать животноводство, звероводство и полеводство, – рассказывала спустя годы З.П. Соколова. – Эти попытки не увенчались успехом, в тайге такое невозможно. Если создать условия для развития сельского хозяйства, то не будет рыбной ловли и охоты, потому что угодья окажутся далеко. Даже были попытки оленеводов заселить в поселки, вводили сменные бригады. Но дорого самолетом доставлять оленеводов домой, а потом снова на смену. Пытались и новое жилье вместо чума придумать, и сверхчудесные нарты, и мех заменить современными материалами. Но ничего не вышло».
А тогда газеты докладывали об этом процессе «сселения» как очень прогрессивном.
«По Ляпину, Сосьве и Оби выросли колхозные деревни и села Теги, Амня, Шомы и десятки других населенных пунктов появились на карте нашего района» – писала газета «Путь к коммунизму». В действительности эти селения существовали издавна в виде юрт.
«Покончили с кочевьем и перешли постоянно жить в дома многие семьи членов колхоза им. Кирова Аганского с/с. И это дает замечательные результаты, все более активизируется личное участие колхозников коренной национальности в артельном производстве». И лишь одно трезвое замечание: «Ряд национальных колхозов, перешедших на оседлость, оказались оторванными от рыбных и пастбищных угодий» (Об этом 20 апреля написала «Ленинская правда»).
В своих отчетах Соколова писала о том, что видела своими глазами. О том, что в интернате больные туберкулезом живут вместе со здоровыми детьми, что в поселках чаще умирают от болезни легких, что у председателя колхоза сложные отношения с хантами. А еще, как сообщала Соколова, «не хватает кроватей в интернате, обуви, тканей, костюмов, хромовых сапог, белой муки, консервов, нет бисера, хороших иголок (шить оленьи шкуры). К приезду охотников и рыбаков в поселок товары не завозятся. Некоторые дефицитные товары и продукты распределяются среди “своих”».
В 1969 г. Соколова сделала такую запись в дневнике: «В поселок Полноват с весны завезли 4 тысячи ящиков вина. Сейчас пришло еще 1 300 ящиков (по 285 бутылок на семью). Председатель сельсовета считает, что “можно было бы привезти меньше”».
С каждым годом проблем прибавлялось. Потребление рыбы на душу населения сократилось наполовину, оленеводство приходило в упадок…
Этнограф – немножко журналист
Ученые после своих экспедиций писали докладные записки в отдел по развитию экономики и культуры народностей Севера и Арктики Совета Министров РСФСР – таков был порядок. Записки ученых оседали в чиновничьих папках. Что-то менялось, но очень медленно. Вот тогда она стала писать статьи, в том числе и в нашу газету. Острые, но полные желания сделать жизнь уже знакомых ей людей, живущих в таежной Югре, чуть лучше. Кроме того, она издавала научно-популярные книги о Югре, их переводили на многие языки, тем самым мир узнавал о хантах и манси.
Мы с ней встречались в редакции, она дружила с Альбиной Сергеевной Глухих, им всегда было что обсудить. Если бы не любовь к этнографии, Зоя Петровна могла бы стать очень хорошим журналистом.
В Полновате в пятидесятые она впервые увидела настоящего ханты. «Он был похож на индейца, такой же орлиный профиль, две косы, с вплетенными ленточками». У Соколовой был с собой фотоаппарат. Но аспирантка постеснялась сделать снимок. Ох, как она об этом потом жалела! Больше такого колоритного аборигена ей видеть не приходилось. С фотоаппаратом с тех пор не расставалась. Хотя в пятидесятые годы ей многие отказывали. «Считалось, что так я забираю их душу. В семидесятые же все изменилось. Хороводами вокруг меня ходили, чтобы я сделала снимок».
Она всегда записывала адреса и потом обязательно высылала фотографии.
На стойбище непременно приезжала с гостинцами, деликатно наблюдала за течением жизни таежных людей, стараясь не нарушать привычный уклад семьи.
«Только на Севере ощущаешь, как в природе все устроено разумно, – рассказывала она позже. – Когда идешь по болотам или садишься в долбленую лодочку, понимаешь, почему ханты и манси небольшого роста: там важна легкость, чтобы выжить».
Она старалась и сына воспитывать, как в хантыйской семье: не нравоучениями, а только собственной линией поведения.
Зои Петровны Соколовой уже нет с нами. Но возрожденное благодаря ей слово «Югра» стало самым, наверное, частотным на страницах нашей газеты, автором которой она была многие годы.
Это интересно
Советская власть считала не только оленеводов, но и рыбаков, охотников кочевыми народами и пыталась привести их к оседлости. Строили поселки в самом неподходящем для аборигенов месте.
Опубликованных комментариев пока нет.