Канули в Лету

Районный библиотекарь Наталья Токмакова, работая с моими рукописями, дотошно допытывается на предмет расшифровки значения того или иного слова, которое, по ее мнению, непонятно будет читателю. Я парирую, мол, читатель запнется и вдумается в смысл или откроет словарь. Но я понимаю, что многие слова из нашего лексикона ушли в прошлое, поскольку круто поменялись лицо и занятия жителей нашего края, в частности, сургутян.

Не стало сельского хозяйства, а именно оно родило слова: загородь, волокуша, молоканка, обрат, пахта, полевод, плоха. Не стало рыбоучастков и рыбартелей, соответственно исчезли понятия: ворот, варка, атарма, варовая путина, пол тыкать, белоноги, неводить, кукан, корыши, мотня, бударка, табань, неводник, плашкоут, бечева. Не отправляют на лесозаготовки колхозников, исчезло и понятие «вербованные», которые в последние годы первой половины прошлого столетия трудились рядом с колхозниками. Подсанки и розвальни – эти слова тоже ушли в прошлое, как и плотоматки, верхний склад, нижний склад, сутунки. Про дальнюю да и не очень дальнюю дорогу тоже есть забытые слова: кумыш, гусь, топоры, торбаза, вешить дорогу, пимы, испотки, мохнашки. Морозы в ту пору держались лихие, и без этого снаряжения идти в путь было равносильно погибели.
Изменился наш быт, и не употребляются слова, с которыми мы выросли. Не засти – не заслоняй свет, отабарилась рассада – пошла в рост, баня по-черному – без трубы, губерамик – клей, урыльник – горшок. Капор – его нам обязательно надевали на ночь, носили мы вязанные из овечьей шерсти чулки, в доме водились испотки с напалком, связанные одной иглой, чтобы не продувало, и одним напалком для указательного пальца. Прочие варежки обшивали твердой материей с той же целью. После стрижки овец мы шиньгали шерсть, то есть теребили для кудели. Потом баба пряла ее, и из пряжи вязали носки, чулки, рукавицы.
Наша бабушка Акулина Ильинична благословила нашему дяде Паше тулуп из овчины с наказом отправить обратно из Покура в Пасол. Только он не вернул его, и баба долго вспоминала его недобрым словом.
На ногах в осеннюю и весеннюю пору носили черки – обувь, сшитую без колодки из самими же выделанной кожи. Ее дубили в чанах, отпаривали шерсть, мяли. Из нее же шили и бродни – рыбацкую обувь с кожаной головкой и брезентовой голяшкой. В школе, где учились, нас, пасольских, дразнили черками (не путать с уткой). О красоте и не думали, лишь бы тепло было ногам, хотя голяшки у черков собирались в гармошку. Летом в основном бегали босиком, но мама нам шила чувяки (суконные тапочки), да и платья и рубашки тоже шила она.
В обиходе прописалось слово романеи. Когда кто-то недовольный выходил из-за стола, мама с укором замечала: «Какие еще вы романеи захотели?». По выходным она пекла блины, шаньги, пироги с муксуном, нельмой. Осетрину больше варили, в последний жар русской печи ставила противни с чебаками, карасями. Семья у нас была большая, и уходило все это влет.
Как-то районная библиотека проводила вечер на тему: «Старые слова», мне вручили приз – хохломскую вазочку для конфет, которая мне напоминает о том мероприятии. Давно это было, но помнится. Как и прошлые годы, не забываются.