Легендарному нефтянику, почетному гражданину Югры исполнилось 90 лет

В нефтяном сообществе нет, наверное, другого человека, чья репутация была бы столь безукоризненной. Менялась страна, её политическое устройство, экономический уклад. Но В. И. Грайфер оставался верен себе. Искусству жить достойно во все времена трудно научить. С этим надо родиться.

Валерий Исаакович Грайфер принадлежит к легендарному поколению нефтяников, чьи колоссальные усилия позволили нашей стране во второй половине ХХ веке стать крупнейшей нефтяной державой. Профессиональная биография председателя Советов директоров ПАО «ЛУКОЙЛ» и ОАО «РИТЭК» Валерия Исааковича Грайфера, родившегося в Баку, начиналась в 1952 году на промыслах Татарии. А в конце 1980 – х годов начальнику Главтюменнефтегаза Грайферу удалось стабилизировать добычу нефти на сибирских просторах и привлечь внимание руководства страны к социальным проблемам северных городов.

Он всегда имел смелость говорить с различных трибун о необходимости эффективного использования преимуществ статуса нефтяной державы.

Лауреат Ленинской премии, Кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», Дружбы народов В.И. Грайфер и сегодня в свои 90 лет занимается делом, которое иначе как служением не назовёшь, – извлекает из недр энергию Земли. Для него это единственно возможный способ жизни. Её смысл. А главными событиями ХХ века известный нефтяник называет победу в Великой Отечественной войне и освоение недр Западной Сибири, богатых углеводородами югорских месторождений. Именно эти события стали важными строчками биографии почетного гражданина Ханты – Мансийского автономного округа – Югры В.И. Грайфера.

О войне узнал в пионерском лагере

Военные детские воспоминания, может быть, самые сильные. В следующем году страна отметит 75–летие Победы в Великой Отечественной войне. А он помнит ее первый день.

– Я очень хорошо помню 22 июня 1941 года. Нам объявили об этом на утренней линейке в пионерском лагере. Помню, как слушали репродуктор, пытаясь своим детским воображением представить, как уже драпает немец под ударами Красной армии. Страшно не было. Всем казалось, что это ненадолго: у нас самая мощная армия, и «танки наши быстры». Мы тaк сильны, что через неделю – две, через месяц все будет кончено. О том, с какими потерями летом 1941–го наши войска отступали, мы тогда не знали.

С началом войны отца забрали в действующую армию, но быстро перевели в Свердловск комиссаром Уральского военно–строительного управления, которое тогда занималось возведением хранилищ для боевых отравляющих веществ.

В Свердловске я с головой ушел в тимуровское движение. Мы шефствовали над семьями ушедших на фронт красноармейцев, кололи дрова, носили воду, читали письма с фронта...У нас был штаб, сложная система условных знаков, которые были понятны только нам.

А в тайне со своим закадычным другом Ваней Найденовым я строил план побега на войну. Нам надо было подсобить Красной армии победить ненавистного фашиста. Месяца два мы с Ваней готовились, запасались провизией, картами, фонариком. Но видно переволновались. Перепутали теплушки и сели в ту, что шла в другую сторону, на восток. Операция была провалена: нас сняли с поезда. Мать отлупила полотенцем, а в школе мы еще долго ходили в героях.

Но немца мне довелось видеть близко. В Свердловске у отца на объекте работали пленные. Что я помню... Пожалуй, острое чувство жалости. Мы все знали по сообщениям радио, из кинохроники, какие страшные бесчинства происходят на оккупированной территории... Но когда я увидел немца – истощенного, небритого, скованного страхом, плохо обутого – ненависть во мне не закипала. Её маховик не раскручивался. Может, то было моё ощущение, хотя мы же знаем, как деревенские бабы, когда шла колонны военнопленных, совали пленным горбушку хлеба. Сами досыта еще не ели, но милость к падшим имели. Пройдя через все ужасы оккупации, не разучились сострадать побежденным. Вот загадка человеческой природы…

Сибириада

Он был консультантом фильма Андрея Кончаловского «Сибириада», но его личная Сибириада, случившаяся уже после съёмок, включала эпизоды, которые по жизненному накалу не уступали киношным. В Сибирь в 1985 году Грайфер приехал из Москвы и был назначен начальником Главтюменнефтегаза, заместителем министра нефтяной промышленности СССР. В тех обстоятельствах легко мог погубить карьеру: добыча нефти пошла резко на спад. «Сделать что – нибудь» его лично просил генсек Михаил Горбачёв, приехавший в тот год в Тюменскую область.

Мы здесь не временно» – так называлась статья, которую Грайфер опубликовал в «Комсомольской правде».В Сибири нефтяников стали обвинять в психологии временщиков. У временщиков свой взгляд на производство, социальную сферу, экологию, образ жизни. Отчасти, временный характер был заложен в принципе   развития нефтяной промышленности в Западной Сибири, сконцентрированном в лозунге «Взять нефть любой ценой».

Но не может быть никакой большой нефти, если не закрепить трудовые коллективы на местах хорошей зарплатой, жильем, достойными условиями жизни. Об этом и писал Грайфер. Именно тогда в Главтюменнефтегазе началось бурное развитие социальной сферы. С 1986 года в городах и поселках Тюменской области вводилось по 1 млн 200 тыс. кв. метров жилья. Только за два года было построено столько детских садов, сколько за предыдущие двадцать лет.

– Однажды вместе с представителями одной из инспектирующих комиссий, которые частенько нас навещали, я приехал в поселок Пойковский, – рассказывает Грайфер, – Надо отметить, что поселок строился как вахтовый. Но жизнь внесла свои коррективы. Приехали жены вахтовиков, родились дети... Нас окружила толпа возмущенных женщин: они жаловались на отсутствие детских садов. Одна из них, самая решительная, протянула нам грудничкового ребенка со словами: «Я не знаю, что с ним делать. Работаю, а яслей нет. Забирайте его...» Я взял малыша и направился к вертолету. Через минуту чувствую спиной: женщина на меня летит с кулаками. Выхватила ребенка. «Потерпи еще, – говорю. – Построим мы детсад». И построили.

Мы очень гордились тем, что начали ликвидировать временное жилье – балки –   настоящее бедствие северных городов и поселков. В Нижневартовске и Лянторе, Сургуте и Варьёгане, других городах и поселках насчитывалось около 150 тысяч балков. Если нефтяник получал, наконец, благоустроенную квартиру, балок занимала другая семья. Нам никак не удавалось покончить с «вечными» балками. Наконец, мы запретили прописку в этих трущобах. К нашей радости, балки стали переезжать на дачные участки: так на Севере началась эпоха дачного строительства.

Будучи начальником Главка, он запретил сам себе демонстрировать высокому начальству только достижения: новые школы, дома культуры, отличные столовые. Возил комиссии по загаженным кварталам балков, показывал скудные прилавки магазинов, тяжелые бытовые условия промыслов. И это отрезвляюще действовало на контролирующих. Тем приходилось помогать…

Валерий Исаакович Грайфер, даже вспоминая былое, всегда смотрит за горизонт. Видит цель, которая многим из его коллег, не видна. Интуиция? Опыт? Что – то ещё? «Когда в 1992 году мы назвали свою компанию Российской инновационной топливно-энегетической (РИТЭК) и сосредоточились на новейших технологиях, нас не все понимали,- рассказывает Валерий Исаакович,- Зачем вести научные разработки, когда и без них нефть качать можно. В те годы даже слово «инновации» было в диковинку. А сейчас, когда повсеместно запасы исключительно трудноизвлекаемые, компании начали создавать мощные научно-инженерные центры. Сама жизнь к этому подталкивает.

Сегодня действительно инновации в какой-то степени способны заменить инвестиции. «Золотое время Западной Сибири, к сожалению, прошло,- считает В.И. Грайфер, - Ни Самотлора, ни Фёдоровки обнаружить не удаётся. Запасы, с которыми сегодня имеют дело нефтяники, - сложные, требующие индивидуального подхода и повышенных финансовых затрат. Чего стоит только Баженовка, где сосредоточено огромное количество нефти, превышающее традиционные запасы жидких углеводородов в России. Нефть эта не течёт: ее добыча традиционными способами практически невозможна. Вместе с тем большой процент скважин, вскрывших баженовскую нефть, отличается чрезвычайно высокими дебитами нефти. Проблема извлечения баженовской нефти требует инновационного подхода. И у нас разработаны такие технологии.

Эксперты уверены: Баженовская свита может стать для Западной Сибири вторым дыханием. И разговоры о том, что нефть совсем скоро закончится, по мнению авторитетного нефтяника, окажутся неуместными.

К тому же, нефтяные кладовые ещё плохо изучены.

Для профессора Университета нефти и газа им И.М. Губкина Валерия Грайфера, более 60 лет разгадывающего тайны недр, всё же загадки остаются. «Металлург видит, как плавится сталь. Токарь на станке наблюдает, как обтачивается деталь. Мы, нефтяники, проникая вглубь земли, не можем видеть сложных процессов, происходящих там. Годами проводим эксперименты, изучаем процессы, проиходящие на глубине. Мы ещё недостаточно информированы о состоянии недр. Загадки остаются для следующих поколений нефтяников»