На обских песках

Рыбный промысел
Обратимся к документам на сей счет. 30 июня 1894 года в Санкт-Петербург министру земледелия и государственных имуществ Алексею Ермолову от Тобольского губернатора Николая Богдановича поступила следующая записка: 
«Ваше высокопревосходительство
Одним из главных источников доходности казенных земель вверенной мне губернии, а вместе и источником народных богатств могли бы служить рыбные промыслы, существующие в низовьях рек Иртыша и Оби на так называемых песках…
К сожалению, рыбные промыслы эти поставлены издавна так, что не могут принести пользы ни казне, ни народу: крестьянам и инородцам, а могут лишь обогатить несколько десятков промышленников, деятельность коих одинаково вредно отзывается как на народной нравственности, так и на развитии рыбных богатств страны, из года в год истощаемых хищнической их эксплуатацией…»
Чтобы дать возможность рыбным богатствам послужить на пользу и казны, и народа, тобольский губернатор предложил изучить рыбные промыслы. Специалисты-ихтиологи, по его мнению, должны решить: «1) какие именно промыслы должны быть изъяты из свободного пользования; 2) какие меры должны быть употреблены для их сохранения и 3) какими, наиболее соответствующими интересам самого дела казны и местного крестьянского или инородного населения способами, меры эти могут быть выполнены…»
Министр оказался небезучастным к обращению губернатора. И тут же отправил в Тобольск для выяснения обстоятельств известного ихтиолога Николая Варпаховского.

Ихтиолог Варпаховский
Кто же такой Николай Варпаховский? Почему его отправили изучать сибирские рыбные промыслы? Будущий ихтиолог родился 23 ноября 1962 года в Казанской губернии, в 1881-м поступил в Казанский университет. Спустя семь лет Николай Аркадьевич стал членом Российского общества рыбоводства и рыболовства и через год принял участие в I Всероссийской рыбопромышленной выставке, где получил за свои сочинения золотую медаль. В 1891 году он становится старшим ревизором Астраханского управления рыбными и тюленьими промыслами.
Вскоре Варпаховский приобрел известность как специалист в области рыбного хозяйства, и в 1895 году был командирован Министерством земледелия и государственных имуществ России для исследования бассейнов Оби и Иртыша с целью изучения рыболовства. 
«Летом и осенью 1895 года я проехал на лодке по Иртышу и Оби до рыболовного стана Хё на южном берегу Обской губы, откуда переправился на северный берег и возвратился в г. Тобольск. Зимой 1895–1896 гг. мне пришлось сперва проехать по Иртышу, а затем и по Оби до с. Обдорска. Кроме того, совершались разъезды и по южной части Тобольской губернии», – сообщал он в своих отчетах.
По итогам экспедиций 1895–1896 годов Варпаховский поставил на учет по Оби, Иртышу и Тоболу 169 «песков».

Без рыбы край станет безлюдным
К каким же выводам пришел исследователь? Главный таков: «инородческие племена Севера Сибири угасают, и он может сделаться пустынным и безлюдным. Но все мероприятия для охраны инородцев от угасания не принесут пользы, если будут истощаться средства пропитания и существования их – главным образом рыба».
Описывая состояние рыболовства на Оби и ее притоках, Варпаховский представил широкую картину развития рыбного промысла. Он выделил зимний и летний лов, проведя различия по методам лова, дал их подробное техническое описание, сопроводив его фотоматериалом. Кроме того, выделил места зимнего лова (6 сел на Большой Оби, 17 – на Малой Оби, 18 сел – по Иртышу). Николай Варпаховский отмечал, что по Иртышу преимущественно велся лов стерляди и осетра, тогда как главными промысловыми рыбами Оби были сиговые: муксун, сырок, нельма, пыжьян, щекур, сосьвинская 
сельдь. В меньшей степени промышленное значение имели налим, щука, язь. В озерах добывались карась, щука, окунь, чебак.
В своих трудах Варпаховский утверждал: местное рыбохозяйство не так уж и примитивно. Делясь впечатлением об увиденном, он отмечал лучшую организацию быта рабочих на рыболовных «песках» в низовьях Оби, нежели в Астрахани. Его восхищало мужество местных рыбаков: «Человек делает все возможное, вырывает из бедной природы каждый дар, чтобы улучшить собственное хозяйство».
Таким образом, записка губернатора Богдановича послужила научному обследованию рыбных богатств края. Губернатор добился от рыбопромышленников включения в «расходы по хозяйству» средств для обеспечения рабочих больничными койками непосредственно на «ловецких песках». Обязал тобольскую врачебную управу требовать от промышленников строительства бревенчатых казарм и бараков с необходимым объемом воздуха, доставки рабочих до места промысла и обратно пароходом, снабжения «добротной пищей и одеждой», фиксированную оплату труда (минимум 35 рублей в сезон). Подобные действия не могли не вызвать скрытого, а иногда и явного сопротивления крупных владельцев «песков». Вскоре Богдановича отозвали с поста губернатора.

Как были устроены промыслы
Наиболее доходные рыболовные «пески» по реке Оби, как отмечает исследователь Варпаховский, сдавались в аренду. Если же в «инородческом» селе проживало до половины русских, то нередко сами жители занимались ловом, договариваясь о кредите с торгующим крестьянином или купцом. Аборигены обычно не имели своих неводов, соли, не были знакомы с процессом засолки и еще меньше были готовы к тому, чтобы взять кредит и решить проблему удачного сбыта рыбы. Гораздо проще было наняться в артель к промышленнику.
Таким образом, на огромной территории фактически сложилась промышленность семейных кланов. Самыми известными были кланы Семена Бронникова, Ивана Карпова, Александра Нижегородцева, Василия Оленёва, Андрея Протопопова, Степана Окунёва, Новицких…
Тем не менее власти стремились сохранить рыболовные угодья Березовского края за коренным населением. Аренда «песков» у остяков и самоедов ограничивалась четырьмя годами, по истечении срока должен был заключаться новый контракт. Арендные отношения с инородцами оформлялись в письменном виде при согласии двух третьих всех вотчинников.

Первые консервы
Как отмечал югорский писатель Николай Коняев, обские «пески» привлекали не только местных промышленников, но и разного рода российских и иностранных дельцов, намерения которых уж точно меньше всего были направлены «на пользу казны и народа».
Известно, что в 1870-х в Тобольске датчане организовали небольшое консервное производство. Однако они не рассчитали затраты на перевозку рыбы от мест лова к месту переработки, из-за чего понесли убытки и продали свой «бизнес» тобольскому купцу Степану Трусову. Тот, кстати, тоже не смог сделать производство рентабельным.
Этого добились пришлые промышленники. Начиная с 1912 года усилился приток архангельских и прибалтийских промышленников в северный край. Они отличались более высокой культурой рыбообработки, на некоторых их судах имелись даже приспособления для замораживания рыбы. Большинство местных не могли конкурировать с «пришельцами» и разорялись…
К 1914 году во всей губернии насчитывалось всего пять рыбоконсервных фабрик с общим числом рабочих 155 человек, но все эти предприятия принадлежали одному предпринимателю – Михаилу Плотникову. В 1898 году он открыл большое рыбоконсервное производство в 100 верстах ниже Березова на берегу Большой Оби в Питлярских юртах. Предусмотрительный промышленник приобрел сетевязальную фабрику, заключил договор с одной из американских торговых компаний на поставку рыбы в США и даже вел переговоры с китайскими купцами.
В 1902 году его торговый дом получил золотую медаль на международной рыбопромышленной ярмарке в Санкт-Петербурге. Умер Михаил Данилович в 1910 году, за пять лет до смерти передав все дела сыновьям. К 1914 году Плотниковыми было завершено строительство здания в Тобольске для новой рыбоконсервной фабрики, представители компании выехали во Францию для закупки оборудования. Прибывшее оборудование в последующем было национализировано: у советской власти были свои представления о том, как заставить рыбные промыслы работать в интересах народа.