О Югре, биатлоне и самоопределении

– Тогда слово «Югра» по отношению к округу как часто использовалось?

– Редко. Оно воспринималось как что-то исключительно финно-угорское. В целом «Югра» по отношению к региону считалось полуофициальным названием. В газете как синоним Ханты-Мансийского округа мы его не использовали, хотя в обыденных разговорах оно, конечно, звучало.

– А за пределами округа было понимание того, что нашу территорию можно называть еще и Югрой?

– Тогда об округе вообще мало говорили, а если и упоминали, то скорее как территорию Западной Сибири и Тюменской области. Везде писали, например, «тюменская нефть». Мне кажется, что и до сих пор те, кто мало интересуются политикой, спортом, экономикой, считают, что мы живем в Ханты-Мансийском национальном округе. Приходилось и такое слышать. Недаром же первый губернатор округа Александр Филипенко не любил сокращение «ХМАО», он всегда говорил «Югра».

– В 1991 году газету переименовали из «Ленинской правды» в «Новости Югры», хотя округ официально стал Югрой только в 2003 году. Как это было?

– Собрал нас тогда главный редактор газеты Новомир Борисович Патрикеев и объявил внутриредакционный конкурс на новое название для нашего издания. Такой был междусобойчик. Я предложил «Северный дом», а Лена Горбачева – «НЮ», то есть «Новости Югры».
Новомир Борисович принял решение остановиться на ее варианте. Это было редакторское решение. Но с согласия всего коллектива.

– В тот момент в 91-м году «Югра» как название округа было популярным?

– Нет, это возникло попозже, в 95–96-м. В 1993-м была принята Конституция РФ, где округ впервые был упомянут как самостоятельный субъект Федерации. Документ писали 3,5 года. Тогда шли серьезные споры и возникали нелепые ситуации.
Тут не могу не вспомнить ситуацию, когда меня в первый раз выгнали с пресс-конференции. Спикером был Рокецкий.
 
Справка. Леонид Рокецкий – с января 1993 года – и. о., а с 12 февраля – глава администрации Тюменской области. Занимался реформой местного самоуправления, сельского хозяйства, проблемой единства области – сложносоставного субъекта Федерации, в который входят ныне самостоятельные северные округа (Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий). 12 января 1997 года избран губернатором Тюменской области.
 
Я спросил, почему столица области находится в Тюмени, предложил перенести ее в Ханты-Мансийск. Он тогда заявил: «Я не буду с вами разговаривать! Уходите!» Я, конечно, плечами пожал и вышел. Евгения Никитина (замредактора) сказала, что я поступил правильно и ничего про эту пресс-конференцию наше издание писать не будет.
Тогда происходило много всего интересного. Например, Еремей Айпин, насколько мне известно, приходил в московские кабинеты пишущих Конституцию и везде просил добавлять «и автономные округа». Повторял это раз за разом, но в итоге своего добился. Среди авторов Конституции из Югры были талантливые и интересные люди: Валерий Чурилов, Любовь и Виктор Чистовы, Еремей Айпин, Татьяна Новашина.

– Их работа отражалась на страницах издания?

– Конечно. В основном материалы на эту тему писала наш политический обозреватель Евгения Никитина, я тоже публиковался.
 
От редакции. Именно Евгения Никитина в номере от 16 ноября 1993 года опубликовала интервью с главой администрации нашего округа (ныне должность губернатора), который одним из первых ознакомился с текстом будущего главного закона страны.
Глава Ханты-Мансийского округа признал, что дискуссия между регионами и «центром» была жесткой из-за тогдашнего неравенства субъектов. «Кто-то позволяет себе не платить федеральные налоги, кто-то имеет определенные льготы. <…> Пора, наконец, достигнуть баланса интересов Федерации и территорий, составляющих ее, – высказал мнение Александр Филипенко. – Тема равенства нашла свое отражение в итоговом проекте Конституции».
 
Тогда наша авторская позиция абсолютно совпадала с вектором развития округа. Да и посмотрите в итоге, как после приобретения автономности начали развиваться наши города – Ханты-Мансийск, Сургут, Нижневартовск, да и небольшие поселения тоже. По своей архитектуре, строительству и прочему. Они стали распоряжаться своим бюджетом.

– Какой-то отклик в поддержку автономии шел от читателей газеты – письма, звонки?

– Нет, такого не припомню. А вот когда мы ездили в командировки по городам и районам, то, конечно, люди выражали свою поддержку – и простые люди, и руководители. В газете иногда публиковали их мнения.
Приобретение самостоятельности и закрепление ее в Конституции РФ были в числе центральных тем «Новостей Югры». Но тогда в стране были тяжелые времена, и у нас в округе тоже. 90-е, безденежье. Правда, благодаря Валерию Чурилову наш регион деньги-то получал. Там была отдельная история, ведь невозможно было оставить нефтяников без зарплат. Что такое нефтяник – и без денег? Задержки были, но наше руководство что могло, все «выцарапывало».

– Получается, округу одновременно приходилось буквально бороться за экономическую стабильность и создавать задел на будущее.

– Криминальные разборки, «напряженка» с продуктами, но благодаря руководству округу удалось выстоять. И позитивные последствия тех решений мы наблюдаем сейчас. Поднялся авторитет округа на федеральном уровне, стал более заметным вклад нашего региона в бюджет России.

– Тогда и перестали относиться к Югре как к вахтовой территории?

– Мнения были разные. Но когда в Югре стала образовываться социальная сфера, строились детсады, школы, больницы – мнение изменилось в лучшую сторону. Когда население стало «оседать» на земле, пришло понимание, что вахтовый метод не сработает. Тем более что даже с точки зрения сельского хозяйства у нас совсем не пропащий край.

– Официально округ стал Югрой в 2003 году. Как это освещалось на страницах газеты?

– К тому времени слово «Югра» прочно вошло в обиход. Мы написали новость про перемены в названии региона, но это не стало фурором, потому что читатели и большая часть населения отнеслись к этому как к факту официального закрепления того, что и так известно. Все приняли это как состоявшийся факт.

– Расскажите о том, когда округ начал активно ассоциироваться со спортом. Ведь в год вашего приезда на месте биатлонного центра стояло деревянное стрельбище.

– Да, я освещал работу делегации IBU и СБР. В ее составе был Вадим Мелехов.
 
Справка. Вадим Иванович Мелехов – председатель технического комитета СБР, заслуженный тренер, судья международной категории, технический делегат IBU.
 
Тогда в редакции не было спортивного журналиста, отправили меня, как первого подвернувшегося под руку. Это была поздняя осень. Мелехов очень грустно смотрел на деревянное стрельбище и откровенно сомневался в словах губернатора о том, что центр может приобрести статус международного. В очень грустном состоянии был эксперт. На следующий год во время его приезда уже шло строительство. А спустя некоторое время в городе на семи холмах появился современный биатлонный центр.
Но округ и с деревянным стрельбищем готовил хороших спортсменов и славился ими.

– А сами горожане как относились к идее превращения Ханты-Мансийска в столицу мирового биатлона?

– Очень положительно. Здесь этот вид спорта всегда был в приоритете. Помню, я очень удивился, увидев огромную делегацию молодежи, которая собралась, чтобы в аэропорту встретить Виктора Майгурова. Он тогда стал чемпионом мира. Биатлон в Югре всегда любили – и стар и млад.
К тому же, уверен, если бы жители были против идеи строительства большого биатлонного центра, то губернатор не стал бы настаивать.

– Вам доводилось, как журналисту регионального издания, освещать международные старты в новом центре?

– Конечно, по отзывам спортсменов (наших и иностранцев), турниры в Ханты-Мансийске были одними из лучших. У СМИ тоже нареканий к организаторам не было. В окружную столицу приезжали и зарубежные коллеги, правда, они держались особняком. А вот с журналистами из Екатеринбурга, Красноярска, Владивостока, Самары и Москвы мы хорошо общались.

– С кем из звезд мирового биатлона вам довелось общаться тет-а-тет?

– Я брал интервью у многих – Екатерины Дафовской, Уле-Эйнара 
Бьёрндалена, Александра Тихонова, Халвара Ханеволда, Свена Фишера… Немецкая команда, кстати, всегда охотно общалась с нашими журналистами.
К тому же пресс-служба работала отлично – организовать с кем-то встречу для них не было проблемой.
И вообще, я был на биатлонных соревнованиях в олимпийском Нагано и честно скажу: у нас организация была лучшей.
 
От редакции. В память о временах большого биатлона в Ханты-Мансийске у легенды окружной журналистики осталась сувенирная маленькая лыжа, на которой расписались в свое время Фишер, Бьёрндален и Ханеволд. Надеемся, что этот вид спорта в том же масштабе вернется в Югру и у современных журналистов тоже будет возможность собрать свое «созвездие» из автографов.