«Памятный Господу»: История о том, как солнечный мальчик скрепил одну сургутскую семью

Чуть более семи лет назад в семье Натальи и Алексея Черновых появился маленький Захар. Рыжеволосый мальчик родился с одной лишней хромосомой.

Невидимыми нитями

— Мы хотели дочку — помощницу по хозяйству, ласковую девочку, оба наших сына к тому времени выросли, старшему было 18 лет. И вот решились. Все шло своим чередом, мы ждали появления ребенка. 3 января 2012 года у меня родился сын… Врач сразу сказал: «Дауненок у вас». Страшно стало… — сдерживаясь в улыбке сегодня вспоминает Наталья Чернова.

Женщина признается: в их браке на тот момент назрел кризис, и единственное, что по мнению супругов могла его спасти, — рождение третьего ребенка. Так и вышло.

— Захар нашу семью связал невидимыми ниточками — навеки-вечные, — говорит Наталья.

Генетические экспертизы подтвердили предположение доктора. Наталья плакала, Алексей держался мужественно.

— Я помню, как стояла у окна в палате роддома, смотрела на мужа, который был на улице. Рядом в кувезе лежал Захар. Я развела руками и махнула головой, мол, что делать будем, оставляем? И муж тогда написал СМС: «А что же делать? Он ведь наш!». 

Мы вышли из больницы, никому ничего не говоря. Вроде событие это радостное, а ощущения праздника не было. Мой начальник на работе даже не знал, что я ждала малыша. Он позвонил и сказал: «Ты когда из отпуска выходишь?», а я говорю: «Я не могу выйти, я в роддоме!». Тот год для нашей семьи был самым трудным.

Наталья и Алексей Черновы уволились с работы и полностью погрузились в заботы о маленьком, рыжем, как весеннее солнце, Захаре.

— Мы заперлись в четырех стенах, практически свели к минимуму общение с внешним миром. Понимаете, когда ты всегда такой активный, в центре внимания… сложно поверить в то, что с тобой может произойти такое. Не хотелось ни звонков, ни поздравлений. Я помню, спустя чуть больше года пришла в храм. Стояла в церкви три дня и просила прощения у Бога за то, что когда-то допустила вообще такую мысль: оставить или нет ребенка? Тогда мне стало легче, я приняла это, — говорит Наталья.

Семечко проросло

Постепенно в семье Черновых все встало на свои места: мама и папа вышли на работу, а маленький Захар стал центром их Вселенной, вокруг него стали крутиться не только родители, но и братья, родные и друзья семьи.

— Когда Захар был маленьким, я ходила на работу до обеда. Средний сын Кирилл сидел с ним это время. Кормил по часам, записывал все и нам эти записки потом на холодильник клеил, чтобы мы ничего не напутали. Неслучайно Захар в нашей семье появился. Мы всегда были дружными, но теперь понимаю, что когда-то посеяла в сыновьях важное семечко — беречь семью. Если со мной и с мужем что-то случится, я уверена, что они не оставят Захара одного.

День Захара расписан буквально по минутам. С утра и до обеда он в реабилитационном центре или детском саду, потом у логопеда, дефектолога или психолога, а вечером завершают весь этот марафон занятия в бассейне. К вечеру солнечный мальчик, как и все дети, все чаще вспоминает о маме и так и норовит выскочить из кабинета в коридор, где она его непременно ждет, с одним желанием: ткнуться носом в родное плечо и поцеловать.

Пока Захар не разговаривает, зато все прекрасно понимает. «Привет, чудо!» — говорю ему и протягиваю руку. Он дает свою в ответ. Ему очень нравится техника, в ней Захар разбирается, кажется, пошустрее любого программиста. Во всяком случае, в мамином телефоне находит мультфильмы за считанные секунды.

С Натальей Черновой мы встретились в промежутках между занятиями Захара. Проводит курс логопедической реабилитации с солнечными детьми сейчас в Сургуте известный и, по словам родителей, сильный дефектолог — логопед Надежда Попова. Привезли ее сюда на 10 дней сами мамы и папы.

— Года два назад мы стали объединяться в социальных сетях. Сейчас общаемся с родителями особенных детей в мессенджерах. Вместе с такой же как и я мамой солнечного мальчика Марселя Ириной Замысловой мы ведем группу для родителей детей с синдромом Дауна. Это очень полезно: мы можем обмениваться своим опытом, делиться контактами специалистов, узнавать, как развиваются в определенном возрасте дети с нашей нозологией. И специалистов ищем сами. У нас есть очень активная мама — Елена Юрченко, которая, как мне кажется, вообще не спит: она всех обзванивает, встречает, размещает, контролирует все вопросы относительно специалистов. Просто нам это надо больше, чем кому-либо, и мы берем телефон, звоним в медицинские центры, падаем на колени, покупаем билеты этим ведущим специалистам и везем сюда, — рассказывает Наталья Чернова.

Дети и научили

У Захара много друзей. Преимущественно, это дети из его группы в садике. Семья, кстати, выбрала для мальчика обычный, а не коррекционный сад. Именно ровесники научили Захара многому из того, что он никак не мог освоить дома.

— Поначалу воспитатели испугались, потому что не сталкивались с этим в своих группах. Дети тоже не могли ничего понять: почему ребенок сидит, а ничего не делает, почему он отличается от них? Вроде руки-ноги на месте… Воспитатели объясняли им, что Захар — такой же, как и они, только ему нужно немного помогать. С этого они и начали. Потихоньку он научился самостоятельно одеваться, обуваться, и даже пить из кружки! Мы долго не могли этому научить его, а в детском саду Захар видел, как это делают остальные дети и быстро понял, как пить из стакана так же, как и они, — вспоминает Наталья.

А потом добавляет, что в Сургуте вообще люди добрые. Вопросов нетактичных не задают, пальцем не показывают, а на детской площадке не боятся подойти и поиграть с рыжим мальчишкой.

— Мы без Захара вообще никуда — и к друзьям в гости, и в магазин. Он такой же, как и мы, — говорит мама.

Такой же, только чуточку больше других открытый миру, любящий обниматься и радоваться каждому лучу солнца. Говорят, что Захар в переводе значит «Памятный Господу». И как тут не согласиться, что кто-то свыше действительно поцеловал этого ребенка в темечко, послав ему таких родителей, братьев и вообще всех окружающих его людей. А может быть, и не ему вовсе послал, а им…

• По данным благотворительного фонда «Даунсайд Ап», в России проживают около 51 тыс. человек с синдромом Дауна. Почти 25 тысяч из них – дети. По подсчетам экспертов примерно 2000 таких детей проживают в детских домах.