Рассказываем, как 180 лет назад немецкий исследователь проехал по маршруту от Сургута до Тобольска

Что ищет он в стране далекой? Наверное, этот вопрос не раз возникал у сибиряков, которых расспрашивал чужестранец о житье-бытье. Герард Фридрих, или, как звали его в России, Федор Иванович, был одним из участников масштабной Великой Северной экспедиции 1733–1743 годов. Первый историк Сибири, пионер русской археологии и археографии, был позже обвинен Михаилом Ломоносовым в непатриотичности, но его научные заслуги признавало каждое последующее поколение исследователей истории Сибири…

Герард родился в семье ректора гимназии. Еще мальчиком он видел Петра I, когда тот проезжал через его родной город Герфорд в Вестфалии, и, по преданию, будущий исследователь Сибири долго бежал за царской каретой. В 17 лет Миллер стал студентом Ринтельнского университета, затем учился в Лейпциге, где слушал лекции по лингвистике, этнографии, истории.

В это время в России создавалась Императорская академия наук. Хотя многие авторитетные советники Петра рекомендовали ему не спешить: не было профессуры. Но Петр хотел увидеть свои деяния еще при жизни. И после долгих раздумий выдвинул идею научно-учебного заведения, в котором, помимо академии, будет университет, а при нем гимназия. Правда, дворянские отпрыски идти в академию не желали: научная карьера – дело долгое. И Петр вынужден был приглашать иностранцев.

В ноябре 1725 года молодой Миллер по приглашению академика И. П. Коля отправился в Россию, где сначала был оформлен студентом Академии наук, но в том же году получил звание адъюнкта. Когда в январе 1726-го открылась Академическая гимназия, он начал преподавать латинский язык, историю и географию. В 1728 году стал первым редактором единственной тогда газеты «Санкт-Петербургские ведомости».



Великая Северная экспедиция
В 1733 году Миллера, по его желанию, включили в состав академического отряда Великой Северной (Второй Камчатской) экспедиции под руководством Витуса Беринга. Задачи перед экспедицией были поставлены Адмиралтейств-коллегией и Сенатом: изучить северные берега России и «доподлинно выяснить... имеется ли соединение Камчатской земли с Америкой». Один отряд должен был пройти из Архангельска на восток к устью Оби. Второй двигался из Тобольска, столицы Сибирской губернии, на север к устью Енисея. Еще два отряда отправлялись из Якутска на судах.

В 1740 году Миллер проехал по маршруту Сургут – Березово – Самарово – Тобольск. О поездке остались записи в дневнике исследователя. В каждом из сибирских городов он обследовал архивы, выбирая все важное для истории. Эти 258 «миллеровских портфеля» представляют неоценимый исторический источник. Среди них – материалы по истории Сибири, в частности уникальная Сибирская летопись С. У. Ремезова.

Ученый-путешественник собрал ценную информацию по этнографии инородцев, местной археологии и современному состоянию края, что стало основой его самого значительного труда «История Сибири». В 1733–1743 годах Миллер обследовал и описал архивы более 20 городов. Позже многие подлинные документы сгорели в пожарах, и только по копиям Миллера можно было восстановить многие исторические факты.

О Кодском монастыре и резиденции князя Самара

«Несправедливость, с которой относятся в Сибири к языческим народам, является причиной того, что они очень робки». «К боязливости народов следует отнести и то, что они неохотно селятся близ трактов или на берегах больших судоходных рек, чтобы не подвергаться обычным обидам со стороны проезжающих», – к таким выводам пришел ученый, знакомясь с Сибирью.

Помимо подробного описания уклада сибирских народов, сведений о численности русских городков и юрт остяков, ученый оставил заметки о природе, об остатках бывших поселений или крепостей. Интересовали его и запасы минералов, и полезных ископаемых. В Кодском мужском монастыре Миллер старался найти в документах упоминания о медных и железных рудах.

«Однако из претендующего на медную руду не было найдено ничего, кроме обычного марказита, или серного колчедана. А железной рудой довольно богат весь правый берег Оби, на всем его протяжении, где он гористый», – сообщает он в своих дневниках.

В монастыре, пишет он, имеются обычные монастырские постройки, как-то кельи, погреба и амбары. «Вне его в трех дворах живут монастырские служители, а еще здесь имеется 15 дворов бобылей, которые происходят большей частью из крещеных остяков. Они издавна приданы монастырю, который может использовать их для различных работ и за это платит в государственную казну обычные налоги».

В Самарово Миллер описывает бывшую резиденцию князя Самара:

«От упомянутого старого остяцкого укрепления еще очень отчетливо видны следы. Оно расположено в одной версте выше указанной маленькой протоки Быстрой, недалеко от берега реки Иртыша, на самом верху горы, высота которой, пожалуй, равна 30–40 саженям и которая очень крута со всех сторон… И действительно, здесь видны следы лишь двух бывших здесь остяцких жилищ, состоящие из ям… Остяки и сейчас еще называют это место в память о бывшем владельце Samar-wasch…»

О Березове

В Березове Миллер, как он пишет, «имел счастие, при разысканиях в архиве, открыть много старинных и полезных известий, которые все вместе велел списать для будущего пользования». В донесении от того же 1740 года в Академию наук он писал: «Это путешествие было мне весьма полезно для полнейшего изучения остяков и вогулов, их образа жизни и обычаев, а равным образом для составления по рассказам заметок о всем, касающемся самоедов...»

Город, который увидел исследователь, состоял из обнесенной палисадом маленькой четырех-
угольной крепости. Частных домов жителей Миллер насчитал 175 дворов. Как сообщает путешественник, в крепости находятся канцелярия, дом воеводы и обычные амбары. Вне крепости, рядом с воротами, – соборная церковь, посвященная Деве Марии, с дополнительным именем Одигитрия. Выше и ниже крепости имеются четыре приходские церкви, которые, однако, учитываются как две, поскольку по две церкви снабжены лишь одним священником.
Перед городом вдоль берега реки стоит множество амбаров, в которых жители хранят продукты и другое добро и имущество, чтобы быть в большей безопасности от пожаров.

О Сургуте
Миллер оставил такую запись: «На том месте, которое нашли подходящим для построения города Сургута, жил тогда остяцкий князец Бардак, по имени которого названа речка Бардаковка, впадающая в Обь немного выше города». По ту сторону этой речки, у впадения ее в реку Обь, как подмечает исследователь, имеется возвышение, на котором у князя Бардака стоял небольшой городок, в котором он чувствовал себя настолько в безопасности, что сдался только тогда, когда выставленная русскими против него пушка сломила его упорство.

«Что касается названия Сургута, то о нем у меня нет никаких данных, кроме того, что небольшой проток реки Оби, начинавшийся в шести верстах от города и соединявшийся с Обью против города, носил русское название Сургутки и остяцкое – Сургунтль-Мугот».

Опала и признание
Герард Миллер вернулся из Сибири вполне довольным собой: он ожидал, что его труды будут оценены по достоинству. Но вскоре ему сообщили, что его работой в Сибири недовольны. В 1750 году он был временно разжалован из академиков в адъюнкты с жалованьем в 360 рублей. Поводом для такой оценки, скорее всего, послужила речь «Происхождение народа и имени Российского». Миллер был обвинен чуть ли не в государственной измене. Он утверждал, будто русское государство создали скандинавы, в частности шведы – враги России, с которыми российский царь боролся много лет. Разразился скандал, тираж его диссертации уничтожили. Главным оппонентом стал Ломоносов, который считал, что история должна демонстрировать победы и славу предков. Миллер же ратовал за строго научное, доказательное изучение прошлого.

«Историк должен казаться без отечества, без веры, без государя. Все, что историк говорит, должно быть истинно, и никогда не должен он давать повод к возбуждению к себе подозрения в лести», – считал Герард Миллер.

Он стал одной из первых жертв кампании против «немецкого засилья» в русской науке. Но вскоре все встало на свои места. Указом президента академии Миллер получил один из высших постов – стал конференц-секретарем, его восстановили в звании академика и вернули жалованье в тысячу рублей в год. В 1760 году он наконец завершил работу над «Историей Сибири» и продолжил работу над фундаментальным трудом «Описание сибирских народов».
С 1765 года Федор Иванович стал главным надзирателем Московского воспитательного дома, ему даже выделили из казны средства на приобретение каменного дома в Москве.

Из 78 лет своей жизни 58 полных лет Миллер служил в России, из них 35 был российским подданным. Он оставил такое научное наследие, что его портфели до сих пор полностью не опубликованы и ждут своих исследователей.
В честь 315-летия со дня рождения Герарда Миллера, в ноябре в историко-культурном центре «Старый Сургут» открылась выставка «Царство Сибирское».

Герард Миллер о посещении югорской земли

– Это путешествие было мне весьма полезно для полнейшего изучения остяков и вогулов, их образа жизни и обычаев…