Рассказываем, как искали первую промышленную нефть в Югре

Почти за 30 лет до первого фонтана нефти, ударившего в Югре, академик Иван Губкин предсказал большое будущее Западной Сибири как нефтегазоносной провинции. Но когда в 1948 году была создана Тюменская нефтеразведочная экспедиция, никто не знал, где и как искать нефть. И тем не менее…

Уже почти не верили 

Теория Губкина основывалась на предположении, что в Западной Сибири расположена глубокая впадина, в которой в геологическом прошлом накапливались благоприятные для образования нефти и газа осадки и, по всей вероятности, могут быть найдены промышленные залежи.

В 1934 году молодой инженер-геолог Виктор Васильев обнаружил на реке Большой Юган маслянистую жидкость, которая появлялась на поверхности воды, образуя пленку, характерную для нефти. Великая Отечественная война помешала тогда начать интенсивные поиски черного золота.

В январе 1948 года была создана Тюменская нефтеразведочная экспедиция. Сначала работы вели в южных районах Тюменской области и в Березово. Под Тюменью все время находили минеральную воду. Шли годы, и партия и правительство ставили под сомнение целесообразность поиска углеводородов в регионе.

В 1950 году группа ученых под руководством Николая Никитовича Ростовцева выдвинула смелый план – пробурить на территории Западной Сибири 26 опорных скважин. Опорные скважины – это своеобразные исследовательские лаборатории, которые закладываются на новых, неизученных площадях. Проходя земную толщу, вплоть до кристаллического фундамента, они позволяют изучить весь комплекс полезных ископаемых, все тонкости строения пород. Предложенный план носил чисто познавательный, научный характер. Пробуренные по нему Уватская, Ханты-Мансийская, Леушинская, Ларьякская и Покурская опорные скважины, заданные без предварительных геофизических исследований, дали лишь общее представление о геологическом разрезе и породах, слагающих Западно-Сибирскую низменность.

И вдруг из самовольно перенесенной Александром Быстрицким опорной скважины в Березовском районе ударил первый фонтан газа. Это случилось в 1953 году.

– Не будь этого открытия, поисково-разведочные работы были бы свернуты на долгие годы, – отмечал министр геологии СССР в 1975–1989 гг. Е.А. Козловский, – геологи стали «оживать».

Многие говорили о счастливой случайности. Но сам Александр Георгиевич Быстрицкий так не считал:

 – Это закономерность, приведшая к открытию. В счастливую случайность Березовского фонтана я не верил.

40 ведер нефти

Другая опорная скважина прославилась первой нефтью.

В апреле 1958 года в Мало-Атлымской скважине, в 200 км южнее Березова, в песчаниках юрского возраста была обнаружена нефть. Дебит скважины был небольшим: за несколько месяцев удалось накачать только 40 ведер нефти. Однако благодаря этому факту вновь удалось продолжить геологоразведочные работы. Теперь геофизики надеялись найти залежи нефти.

В Академической истории Югры ученые продолжают полемику относительно первой промышленной нефти в автономном округе. Есть мнение, что первое месторождение, «распечатавшее» недра Тюменской области, – Шаимское, а есть утверждение, что Мегионское.

25 апреля 1960 года из скважины №7 Мулымьинской площади пошла фонтаном нефть с суточным дебитом 10–12 тонн. Конечно же, и здесь не обошлось без приключений!

Получили приток. Начальник Шаимской НРЭ Михаил Шалавин работал раньше в Грозном, в Баку и других районах, но никогда не видел, чтобы нефть фонтанировала. Ему надо сообщить о фонтане руководителю Тюменского территориального геологического управления Юрию Эрвье, а он не уверен в количестве запасов. Поэтому решил зашифровать дебет и отправил сообщение на азербайджанском языке «Ики юз али – уч юз». Об этом вспоминал один из авторов сенсации, начальник промыслово-геофизического отряда Владислав Ирбэ.

– Поскольку он и Эрвье ранее работали на Кавказе, им обоим был понятен перевод: скважина дает 250–300 тонн в сутки, – писал он. – Они не хотели раньше времени хвастаться открытием, пока не убедились в нем сами.

Позднее оказалось, что дебет скважины составляет 2,5 тонны в сутки. Но и это очень большая цифра.

Областная газета «Тюменская правда» через 10 дней после открытия месторождения писала: «Тюменская область в скором будущем может стать новым советским Баку». Уже в 1964 году в баки речного танкера полилась первая шаимская нефть.

Открытие века

Академик Келдыш назвал Мегионское месторождение «открытием века». И именно оно, по мнению составителей Академической истории Югры, должно было стать первым, ведь бурение скважины там началось еще в январе 1959 года. Но всегда найдутся «но». В этот раз буровая бригада Григория Ивановича Норкина осталась без оборудования, главным образом, без насосно-компрессорных труб и тросов.

– Она матушка (буровая) без троса все равно, что балалайка без струны, – вспоминал Норкин.

Но самым большим препятствием оказалось неверие чиновников. Может потому, что испытания Мегионской скважины Р-1 прошли крайне неудачно.

Испытанию подлежали восемь объектов. Из первого была получена горько-соленая вода. Второй и третий объекты в результате аварии оказались перекрытыми оставшимся в скважине бурильным инструментом. Четвертый объект оказался «сухим». Не оправдали надежд на промышленный приток нефти пятый и шестой объекты.

В начале 1960 года было принято решение о развитии геологоразведочных работ в перспективных Березовском, Шаимском, Шухтунгортском районах. Буровые станки из Сургутской экспедиции, которая вела бурение в Мегионе, было предложено перебросить на запад Тюменской области, в Красноленинскую зону.

И как вы, наверное, уже догадались, в самый драматический момент, когда экспедиция должна была быть расформирована, забил долгожданный фонтан нефти на Баграсе.

Иван Ползунов

– Весной 1961 года главный геолог Сургутской КГРЭ Борис Власович Савельев при очередном обсуждении с начальником экспедиции Фарманом Курбановичем Салмановым и главным инженером Александром Тихоновичем Горским вопроса о демонтаже буровой установки заметил, что на каротажных диаграммах значительно выше последнего объекта мог быть нефтенасыщенный пласт. После долгих обсуждений решили рискнуть. Наметили к испытанию нижнемеловой горизонт с очень нехарактерным электрическим сопротивлением. Простреляли седьмой объект (в интервале 2178–2175 м). Уровень жидкости при откачке стал заметно подниматься и, несмотря на интенсивный отбор, вскоре достиг уровня устья. Начался перелив технической воды, быстро усиливавшийся и вскоре перешедший в фонтанирование. Вместе с водой поступала обильная нефтяная пленка. Примерно через два часа после начала перелива скважина зафонтанировала чистой нефтью.

Это радостное событие, которого ждали так долго и мучительно, произошло 21 марта 1961 года, в 14 часов. Дебит нефти (по записи в коллекторском журнале 21 марта) составил 288 кубометров в сутки. В состав бригады, работавшей в тот момент на Мегионской скважине Р-1, входили Г.Р. Васечко, Е.Ф. Липковский, М.А. Литвиненко, Г.И. Герасимов, Н.И. Матяж, Ч.Г. Нуруллин, В. Пендик, М.Л. Симаков, А.М. Натейкин, Г. Хакимов, И.П. Терлеев, Г.В. Степанов, А.К. Морозов. Тотчас же сообщили и Норкину, который был в это время на Ермаках (мастеров не хватало, он работал один на две бригады). 

4 июня 1964 года в Мегион пришли две нефтеналивные баржи, буксируемые пароходом «Иван Ползунов».

Но с 4 на 5 июля в 2 часа ночи случилось непредвиденное: береговая площадка, где проходил митинг, обрушилась. Нефтеналивные трубы, выведенные на причальный дебаркадер, вместе с батареей задвижек для управления нефтеналивом ушли под воду на глубину 12 метров. К счастью, никто не пострадал. На третий день после обвала причал восстановили.  В резервуары на баржах залили около 4 тысяч тонн сепарированной нефти и отправили в Омск. Всего в навигацию 1964 года с Мегионского месторождения было отправлено 73,2 тысячи тонн нефти.