Разбились оковы вековой мглы

Подкараулить бандита и убить
В те годы одной из самых отсталых в экономическом и культурном отношении была территория Толькинского кочевого туземного совета Ларьякского (Нижневартовского) района, включающая реки Толька, Пур и Сабун. Как сказано в одном из отчетов за 1936 год (хранится в Государственном архиве Югры, фонд 5, опись 1, дело 59), «расстояние от Остяко-Вогульска до р. Тольки приблизительно 2 000 километров. Средства передвижения до Ларьяка на лошадях, а из Ларьяка на оленях, примерно 7–8 суток езды. На расстоянии 
1 000 километров приходится ночевать в снегу. По рекам Толька и Пур кочуют 34 чумохозяйства с населением 192 человека: мужчин – 108, женщин – 84. Основное занятие населения – промысел зверя и рыбная ловля».
«Резиденция» тузсовета находилась в среднем течении Тольки, здесь же базировались фактория и красный чум. До 1932 года советской власти в этих местах фактически не было, как сказано в отчете, всем управляли родовой князь Шата – Ефим Кунин и кулак Казымкин: «Шата имел несколько тысяч оленей, скупал у туземцев пушнину, завозил спирт и другие товаро-продукты. Все население находилось в полной экономической и моральной зависимости от князя, ибо он занимался и шаманством». 
На оленях Шаты ханты доставляли товары и продукты из Ларьяка, они же пасли его многочисленные стада и получали оленей во временное пользование. «С большим трудом ларьякским руководящим организациям удалось в административном порядке вырвать этих паразитов – князя Шата и Казымкина», – отмечено в документе. Их арестовали, дальнейшая судьба неизвестна.
В марте 1932 года на Тольке впервые был образован туземный совет. В это же время был взят под стражу «вор Федор Прасин», но летом 1933 года он сбежал из изолятора и отправился на Тольку. Здесь, как сказано в архивных документах, он организовал «банду, целью которой было выгнать или уничтожить русских». На Тольке русских было шесть человек: заведующий красным чумом, его жена, учитель, переводчик, заведующий факторией, секретарь тузсовета. Прасин увел 180 оленей, принадлежавших красному чуму, и стал красть их у других жителей.
В самом начале зимы исчез учитель Бормотов: ушел на охоту и не вернулся. Поиски не дали результата, ходили слухи, что это дело рук Прасина, который терроризировал местное население и агитировал за то, чтобы не возили русским мясо и рыбу. Поддержки не нашел: один из старейших жителей не только привозил рыбу по ночам, но и обратился к заведующему красным чумом с просьбой «подкараулить бандита и убить». Сам он жаловался, что уже плохо видит и может «выстрелить мимо». Однажды Прасин и примкнувшие к нему двое жителей Тольки устроили засаду на пути милиционеров, ехавших на поиски бандитов, один из них был убит. Двух членов банды арестовали, но главарь сбежал.

Откочевали на Ямал и вернулись
В феврале 1934 года на Тольку прибыл новый состав красного чума: заведующий, он же массовик, Райшев, врач Оносова, киномеханик Кузнецов, педагог Александров, переводчик Натускин и кухарка-уборщица Слинкина. В отчете о работе за 1934 год Райшев написал: «Задачи красного чума: разъяснять ханты Тольки сущность ленинской национальной политики. Сплотить туземную бедноту вокруг совета. Помочь тузсовету с выявлением и вытеснением кулачества как класса…»
Туземный совет располагался в небольшой избушке, где «жили, мылись и готовили обед». Работники красного чума, как пишет в отчете Райшев, сразу по прибытии приступили к постройке еще одного «дома» в виде чума. Своей главной задачей они считали «как можно скорее создать новый туземный совет, вокруг которого и начать всю нашу работу».
На следующий день удалось собрать бедноту из ближайших чумов. Временно, до выборов, по рекомендации окрисполкома председателем тузсовета был утвержден член окружного совета Тугаскин. На собрании речь зашла о необходимости выделения местным населением оленей для доставки грузов из Ларьяка и направления детей ханты в школу при красном чуме. Разделившись на две группы, работники красного чума вскоре разъехались для агитации населения в низовья реки Тольки и на реку Пур. По дороге врач Оносова проводила медосмотр населения. Тяжелобольную Марию Кунину ей даже удалось прооперировать и доставить в место расположения красного чума, где та пробыла до полного выздоровления. Родители девушки не хотели отдавать ее «в руки русских», но любовь к дочери победила предрассудки, и они поехали вместе с ней, чтобы ухаживать и наблюдать, как будут ее лечить.
Слух о чудесном выздоровлении Марии Куниной быстро распространился по тайге, и вот уже врача Оносову вызвали к больной пожилой женщине. Положительные результаты лечения растопили лед недоверия к прибывшим на Тольку русским. Приезжая по делам в тузсовет, ханты обязательно наведывались в амбулаторию, просили лекарства на случай болезни.
В ходе экспедиции на Пур выяснилось, что жители Толькинского тузсовета откочевали в низовья реки Пур, а это уже территория Ямало-Ненецкого округа. Там они приписались к Верхне-Пуровскому кочевому совету. Воспользовавшись приездом на Тольку уполномоченного Верхне-Пуровского райисполкома, его попросили помочь в возвращении людей в Остяко-Вогульский округ. Также в низовья Пура для агитации были направлены двое местных жителей. Таким образом, из 14 откочевавших семей 12 вернулись в родные места.

Дайте брюки вместо бус
Во время выборов нового состава тузсовета люди прямо говорили о недостатках в работе местной власти, в основном, о плохом обеспечении товарами и продуктами. Например, были такие выступления: «Говорите, что надо мыть тело, а мыла нет»; или «Сами носите хорошие рубахи, брюки, сапоги, бродни, а нам не забрасываете. Привозите бусы и кольца, и если я их надену – мне теплее, что ли, будет или я буду сыт?» Или: «Говорите, что пушнину надо сдавать в свою лавку, а купить все равно нечего». Досталось и прежнему заведующему красным чумом Сидорову, который «плохо кормил учащихся при красном чуме, часто устраивал драки с женой и пугал ребят».
Недоверие к прибывшим на Тольку в составе красного чума русским окончательно рассеялось после того, как бедноте раздали конфискованных у банды Прасина оленей. Один из бедняков, получив 12 животных, по словам Райшева, в восторге кричал: «Теперь я богач!» Другой житель Тольки Сергей Кунин, имея четырех оленей, получил еще десять и, привязав их к нарте, сразу же радостный уехал домой. Всего бедноте раздали 127 оленей.
Были скромные успехи и в агитации среди родителей: с 29 апреля по 1 октября при красном чуме обучались 12 ребят. Райшев, анализируя нежелание отдавать детей в школу, пришел к выводу, что это связано с боязнью, что их увезут, как только они научатся читать и писать. Другие опасались, что они разучатся охотиться. Поэтому работники красного чума работали с родителями индивидуально, убеждая их не бояться отдавать ребят в школу.
Со временем из амбаров бывшего князя Шаты построили избу и баню, изготовили лодку для перевозки грузов, из местной глины сложили две печи для выпечки хлеба, открыли столовую. Врач Оносова и кухарка Слинкина учили женщин купать детей, ухаживать за ними, готовить пищу, шить белье. Другие работники красного чума обучали приемам лова рыбы, плетению сетей, а киномеханик, кроме показа кино, которое горячо полюбили ханты, ремонтировал чайники, котлы, ружья, машинкой стриг волосы детям и взрослым. 
Интересно ханты реагировали на радио: они не верили, что речь передается на расстоянии, говорили: это граммофон. Один из жителей, чтобы убедиться в передаче телеграмм по радиосвязи, перед выездом в Ларьяк передал сообщение председателю райисполкома Сигильетову. Встретив его по пути вблизи Сабуна, сразу же поинтересовался: что я тебе передал? Ответ председателя убедил его, что действительно можно передавать сообщения по радио.
Уже к 1936 году в школе при красном чуме обучался 21 человек. Заведующий, обращаясь в окроно, просил включить в состав красного чума также воспитателя-массовика, приводя такие цифры: в 1936 году обучалось 12 человек, в 1935-м – 14, в 1936-м – 21, а всего детей школьного возраста – 42 . «Разбились оковы вековой мглы, темноты и невежества», – писал заведующий красным чумом и просил, учитывая увлечение населения музыкой, к двум гитарам и гармошке приобрести еще патефон, балалайку, а также фотоаппарат, шашки, шахматы, домино.
…Условия, в которых приходилось в 30-е годы трудиться работникам красного чума, сегодня назвали бы экстремальными. Каждый день они сдавали экзамен на выносливость, и, как можно сделать вывод, ознакомившись с архивными документами, сдавали успешно. Красный чум транслировал культуру в чумы жителей Югры.