Он создал первую в Тобольской губернии общедоступную библиотеку, преподавал русский язык, физику и биологию. Изучал остяцкий язык в Березове и Сургуте в разгар Гражданской войны, едва выжил в фашистской оккупации в 1941 году, оказавшись в Минске. Федор Филиппович умер в Ленинграде в 1951 году, оставив после себя три тома воспоминаний о Тобольском Севере.
«Дело пошло. Широкую поддержку агитацией и книгами оказал этому прогрессивному начинанию врач А. Я. Штернберг. Книги стали поступать в большом количестве. Я, будучи избран библиотекарем (конечно, бесплатным), должен был заняться выдачей книг. Читателями были главным образом чиновники города. Но был один местный житель, который довольно часто появлялся в библиотеке и брал из нее книги и журналы, и брал не для виду, не из моды, а действительно читал то, что его интересовало».
«В 1914 году я был перемещен из Березова на юг, в Тюмень, и после того, как проработал здесь шесть лет в должности заведующего высшим начальным училищем, был назначен органами советской власти опять на тот же Север, но уже в качестве губернского инструктора школ нацмен (т. е. национальных меньшинств). А так как таких школ в то время на Севере почти не было, то выходило, что я должен был занять ведущее положение в деле создания национальной письменности и национальной школы для главной народности Северо-Западной Сибири – остяков (ханты), разбросанной на огромной территории округов Тобольской губернии – Березовского и Сургутского».
«Инородческое население Сургутского уезда, превосходя по численности русское приблизительно в два раза, оставалось и остается почти вне всякого влияния школы, – сообщает он в докладной записке. – Число учащихся детей остяков в настоящее время определяется, по-видимому, единицами. Существует лишь одна школа, открытая в инородческом селении, – в Ларьяке, но и здесь учащиеся в школе остяки составляют, по сравнению с русскими, меньшинство. В этом отношении Березовский уезд находится в несколько лучших условиях: там в школах обучается около 300 зырян, более 100 остяков и небольшое количество так называемых зырянских самоедов».Ларионов отмечает, что инородцы не хотят отдавать своих детей в школы, так как испытывают боязнь, что школа «явится приготовительной ступенью для привлечения их к несению разного рода повинностей, и, между прочим, самой тяжкой для них – военной». Он предлагает в деревнях с 25–30 домами открывать постоянные школы, а с 15–20 домами – передвижные.
«Об американских индейцах и эскимосах мы, пожалуй, знаем более, чем о живущих рядом с нами остяках и самоедах», – сокрушается Ларионов.Не будем забывать, что в это время шла Гражданская война, но он думает о мирной жизни, охотно делится своими представлениями о том, как должна быть устроена школа будущего, как надо изучать родной край…
- Сначала жизнь и природа, наблюдение и опыт, а потом уже книга. Учащийся должен привыкать своими глазами смотреть на окружающий мир, а не через книжные очки.
Теги статьи: #Федор Ларионов
Автор текста: Ольга Маслова