«ШОП»: правда между строк

«Нахмуренное лицо газеты»
Это, конечно, сильные эмоции: увидеть в Москве театральную афишу, обещающую спектакль по статьям родной газеты. Как можно было не пойти?
Спектакль, поставленный московским режиссером Александром Кудряшовым по пьесе нижневартовского драматурга Алексея Житковского, называется «Шоп». Правда. Просто сократили название: «Ханты-Манчи Шоп (Шой)» («Остяко-Вогульская правда»). Впрочем, она же «Сталинская трибуна», «Ленинская правда», а теперь «Новости Югры». Первый номер вышел 7 июля 1931 года.
Спектакль целиком основан на статьях, опубликованных за одно десятилетие: с 1931 по 1941 гг. 
Я их, кажется, знаю наизусть: много раз листала подшивки. Продиралась через передовицы, здравицы вождям, бесконечные лозунги, призывы «ловить рыбу по-большевистски», доносы, облигации государственного займа, разоблачение врагов народа. Радовалась, когда через этот крутой идеологический замес прорывалось что-то неподконтрольное, живое, вроде сказки про зайца или стихов…

«Нахмуренное лицо газеты», – очень точно когда-то сказал краевед Валерий Белобородов.

Он и Она
Спектакль эмоционально пробивает, целиком погружает через текст и кадры кинохроники в реальность, в которой одинокий голос человека не слышен, не важен, не ценен. Хочется вынырнуть из этого потока, но закрыть подшивку не получится. Спектакль только набирает темп.
На сцене – двое: Он и Она. Он – представитель северного народа, которого –забитого, немого (что-то на своем бормочет) – надо поставить на рельсы новой жизни, вырвать, так сказать, из шаманского болота темноты и вековой отсталости. Это сделает Она – девушка в красном платье. Энергичная, волевая, читающая новости, как опытная телеведущая, бодро, порой сексуально. Тренер со свистком. Новая власть. Она знает – как. Ему лишь надо выполнять ее установки: левой, правой! И читать, конечно, газету.
Вот Она, декламируя первый номер газеты, зовет «решительно включиться в план перестройки Севера на основе колхозного и совхозного строительства».

«Наш округ должен всеми силами способствовать выполнению и перевыполнению плановых заданий всех видов заготовок: рыбы, пушнины, консервов», – говорит девушка в красном.

 И туземец включается. В майке и трусах (так выглядел на агитплакатах советский человек, сдавший нормы ГТО, но никак не абориген, но на то и условность театра) начинает выполнять физические упражнения: отжиматься от пола, практиковать бег на месте, повторяя вслед за «красным платьем» новости.

Ухо и Глаз
Газета налаживала работу с рабселькорами, а те предпочитали псевдонимы: «Ухо и Глаз», «Вилы в Бок», «Скорбный», «Эх-ма». Критических корреспонденций хватало. Заголовки соответствующие.

«Не в бровь, а в глаз». Это о том, как школьники с. Елизарова подписали договор с Интегральным товариществом по сдаче утиля, ловле кротов и крыс, но приказчик Сергеев принимать утиль отказывается, отговариваясь тем, что, «дескать, сдашь на копейку, а мелешь на две». Но автор текста под псевдонимом «Глаз» за словом в карман не лезет: «А вот вы, т. Сергеев, наоборот, мелите на рубль, а пользы даете на копейку. По крайней мере в сборе утиля».

Газета, разумеется, – коллективный пропагандист, агитатор и организатор. Но порой выступает просветителем, разглаживая нахмуренное лицо.

 «Не божье чудо, а научно объяснимое явление», – так она отреагировала на ненужные домыслы. Дело в том, что как-то жители села Самарова были свидетелями редкого явления, когда «при абсолютно тихой погоде» высоко в небе «пронеслось тело шаровидной формы». Многие «толки и небылицы» пошли на селе. И газета вынуждена была «извлечь из непролазной трясины всяческих глупых и необоснованных суеверий» своих читателей, рассказав про астрономию. 

К высшей мере социальной защиты!
С каждым текстом у героя все меньше сил и энтузиазма. Он, как персонаж Андрея Платонова из «Котлована», ощущает «рост слабосильности и задумчивости среди общего темпа труда».
В какой-то момент понимаешь, что гонка, где работники консервного комбината все время выполняют план на 120 процентов и на 126 процентов подписываются на государственный займ, обречена. Но девушка в красном подбадривает, наливая пареньку из графина, и он, зажатый в тисках новых директив, снова отжимается, потому что, как пишет газета, «коренизацию аппарата проводить надо со всей решительностью».
Во что выльется эта гонка, коренизация, газета сообщит спустя десятилетия. Напишет и о Казымском восстании, и о запрете медвежьего праздника, и о том, как отрывали детей от родителей и помещали в интернаты, где они забывали родной язык. Трагические страницы… А 9 августа 1934 г. лишь сухо сообщит: «Закончился судебный процесс по Казымскому делу. Главари и организаторы антисоветского выступления, кулаки и шаманы приговорены к высшей мере социальной защиты – расстрелу». «К высшей мере социальной защиты» – звучит чудовищно. Эти эпизоды в спектакль не вошли, но они считываются между строк, всем ходом действия.

Завтра была война
Дыхание войны всё ближе. Совсем скороговоркой читают наши герои со сцены тревожные новости с западных рубежей страны, ведь это так далеко от Остяко-Вогульска.
22 июня 1941 года окружная газета, сменившая еще в январе название «Остяко-Вогульская правда» на «Сталинскую трибуну», вышла, как всегда, с обычным набором рапортов о трудовых успехах. Передовая статья  призывала избавляться «от бездельников и болтунов».
 Но, скорее всего, жители Остяко-Вогульска, собравшись в тот день у черного репродуктора, не успели прочитать газету, в которой «красноуголец тов. Киселева» рассказывает рыбакам о жизни и революционной деятельности  Ленина, а фельдшер Беляков – о вредности родов в домашней обстановке. И спектакль, сотканный из просмотренных драматургом 2000 экземпляров газеты, обрывается этой датой… Завтра будут новая правда и новые испытания.

   Наталья Новикова ведущий сотрудник института этнологии и антропологии РАН

- Мне было очень интересно увидеть спектакль «ШОП». Дело в том, что вся моя профессиональная жизнь связана с Ханты-Мансийским автономным округом. И окружная газета, отмечающая 90-летие, для меня – источник информации в научной работе, порой я рассказывала о своих экспедициях по округу журналистам «Новостей Югры», многих из них я хорошо знаю.
Спектакль, как мне кажется, ценен прежде всего тем, что тема взаимоотношений коренных народов Севера с государством показана через документ времени – газетные статьи. Мы с коллегами пришли к мнению, что, пожалуй, впервые на театральной сцене таким способом рассказали о судьбе северных народов. После спектакля было обсуждение с режиссером Александром Кудряшовым и замечательными актерами Мариной Ганах и Джаном Бадмаевым. Молодые люди, присутствовавшие в зале, удивлялись: эти статьи – не фарс? Это не драматург придумал газетные тексты? Неужели это всерьез было?
Изюминкой спектакля для меня, например, стало пластическое решение сцены с немотой аборигена. Власть не чувствует, не знает, не слышит человека, считая, что он просто немой. И сама решает, как его осчастливить. Очень важная для понимания сложившихся в тридцатые годы отношений аборигенов и государства, вылившихся в патерналистскую политику. Спектакль «ШОП» – большая удача всего творческого коллектива.