Сибирскими дорогами Даниила Мессершмидта

Даниил Готлиб Мессершмидт… «Новости Югры» уже писали о немецком исследователе, отправленном Петром I в Сибирь «для изыскания всяких раритетов и аптекарских вещей». Но у нас появился еще один повод вернуться к судьбе человека, которому, как и еще троим исследователям, установлена скульптурная композиция «Великим Сибирским экспедициям» в Ханты-Мансийске. 
Дело в том, что недавно, благодаря усилиям известного краеведа и писателя Якова Яковлева, был выполнен первый перевод на русский язык дневниковых записей исследователя (перевод с немецкого – Ю. И. Кизнер (Мюнхен), с латинского – С. О. Горяев и Т. Н. Дмитриева (Екатеринбург). 
Записи охватывают двухнедельный период (11–23 ноября 1725 года) из более чем четырехмесячного пребывания одного из зачинателей отечественного сибиреведения в Самаровском яме. Будничные хлопоты, бытовые детали показывают не только организационную сторону академической экспедиции в XVIII веке, что интересно уже само по себе, но и устройство жизни ямщицкого поселения в глубине северной тайги, раскрывают имена некоторых жителей Самарово.

По велению Петра I
Мессершмидт попал в наши края по царскому указу от 15 ноября 1718 года. Отметим, что он получил классическое образование, знал древнегреческий, латынь, древнееврейский. Кроме того, изучал медицину, ботанику и зоологию, получил степень доктора медицины. В марте 1716 года, по рекомендации естествоиспытателя Иоганна Брейне, Петр I, посетивший Данциг, предложил Мессершмидту службу в России для исследования ее природных ресурсов.
Петр отправил пытливого исследователя в Сибирь «для сбора всяких трав, цветов, корений, семян и прочих аптекарских вещей».
Первого марта 1719 года экспедиция на шести подводах выехала из Петербурга в Тобольск. Двое слуг и два солдата-денщика – вся его команда. Путешественники 10 месяцев добирались до Тобольска, по пути составляя карту дороги. Ученый вел исследования в области географии, истории, археологии и этнографии. 
Особый интерес он проявлял к живущим в Сибири народам – их образу жизни, языку, обрядам и обычаям. Именно он составил таблицу числительных на 20 языках народов Сибири. На собственные средства Мессершмидт собрал богатую коллекцию одежды, оружия остяков, бурят, тунгусов. После приезда в Тобольск, 24 декабря 1719 года, он составил карту своего маршрута под заглавием «Карта путешествия от Москвы до главного города Сибири Тобольска и всего того, что лежит по обе стороны дороги».
Путешествие было чрезвычайно трудным, русского языка немец не знал. Местные власти часто чинили препоны, а в финансировании экспедиции случались перебои.
На приобретение редкостей Мессершмидт был вынужден тратить собственные средства, так как «жители этой страны так скрытны и скупы в отношении сообщения сведений и в особенности сведений о минералах, могильниках и тому подобных вещах, что без предложения им лакомств и подарков нелегко узнать от них что-либо, стоящее внимания».
Тем не менее научный поиск он не бросал.
Почти два года провел ученый в Тобольске, занимаясь изучением природы Западной Сибири. В начале октября он добрался до Сургута, но наступившие морозы и ледостав вынудили его дожидаться целый месяц под открытым небом санной дороги. В ноябре по Оби он прибыл в Самарово.

Из дневника исследователя
О чем же писал Мессершмидт? Откроем страницы переведенного на русский язык дневника (с редакторскими примечаниями в скобках).
11 ноября 1725 года
«В половине одиннадцатого, после моего утреннего сна [М. работал всю ночь и только утром дал себе немного отдыха] я был снова готов к исполнению работ и перенес сначала все тюки и поклажу из саней в амбар, а затем обставил свою комнату так, чтобы можно было удобно работать. После этого отпустил ямщиков и отправил их к комиссару, чтобы сообщить о моем прибытии и разузнать, не пришли из канцелярии обещанный мне расчет за прогон от Неулeвой протоки (19 октября) до Самаровского яма (10 ноября) для включения в архив».
Как сообщает исследователь, в качестве приветствия комиссар прислал ему, среди прочего, две сушеные нельмы, две куропатки и жбан пива. Староста вместе с несколькими ямщиками принесли также ведро пива, пять куропаток и сушеной рыбы. Комиссар Афанасий Козловский отправил вечером соленого гуся, глухаря и ржаной хлеб с приглашением прибыть в следующие дни с визитом. Вскоре ямщики вместе со старостой принесли три тушки домашней птицы и один хлеб. Все было передано на кухню для хранения в амбаре или в подполье.
«Бывший комиссар, Мартин Михайлович Рудольфи, дворянин из Лифляндии, захваченный в плен во время шведской кампании в звании лейтенанта, также известил меня, что вскоре прибудет с визитом», – добавляет Мессершмидт. 
На следующее утро, как пишет ученый, «прислал комиссар без моей на то просьбы двух ямщиков для охраны амбара и дома». Сам он пришел с визитом в половине девятого утра и также принес угощение: водку, пиво, изюм, инжир, финики.
«Я тотчас же сообщил, что, согласно указу, ему необходимо озаботиться тем, чтобы всевозможную живность – частью из ясака, частью из тех, что водятся в этом дистрикте, – приносили бы мне для включения в коллекцию в качестве нового приобретения, на что мне был дан ответ «ладно». В 10 часов он меня оставил», – запишет в дневнике путешественник и займется своим любимым делом. 
«Оставшись в одиночестве, я занялся препарированием белки-летяги, внешний вид которой с измерением частей и с изображением внутренних органов до скелета 18 июля 1723 года были достаточно описаны, поэтому я присовокупляю лишь добавления к тому, что тогда пропустил. Трахея узкая, почти равная по толщине трахее голубя. Легкие пока невозможно рассмотреть достаточно подробно, являются ли они четырехдольными, или, что более вероятно, семидольными. Сердце немного больше, чем плод лавра, двухжелудочковое, с двумя ушками…»

«Дать плетей или же батогов»
Что удручает Мессершмидта в Самаровском яме, так это повсеместное пьянство и непривычное для немца разгильдяйство.
13 ноября, например, в девять утра зашел к нему «какой-то совершенно пьяный ямщик». Он предложил ученому полную миску брусники и немного кедровых орехов.
«Я отблагодарил его чашечкой водки и выпроводил», – записал тот в дневнике. Но вскоре к Мессершмидту для составления меморандума в здешнюю канцелярию пришел писарь Александр Лисицкий. 
«Писарь пришел в два часа и с присущей ему добротой преподнес мне миску корнеплодов или сибирских каштанов, шесть или семь калачей и две куропатки, за что я ему тоже должен был дать водки. До 7 часов вечера я разъяснял ему содержание меморандума, но, поскольку он торопился в баню, все это осталось недоделанным. В итоге день был потерян и стал не чем иным, как причинением мною напрасного беспокойства этому бедному человеку. К вечеру... вызвал я своего слугу Петера Кратца, чтобы привести в порядок экономические дела. Но он был так пьян и давал мне такие глупые и путаные ответы, что я хотел наказать его польскими постромками, так как он немец и не может получить батогов, но в последний раз решил запретить ему все попойки…»
Надо сказать, все усилия немца по наведению порядка оказались тщетны. Слуга продолжал выполнять свои обязанности спустя рукава, будучи постоянно нетрезвым. Мессершмидт в отчаянии отправился к лейтенанту Рудольфи за советом: может ли он подвергнуть слугу корабельному наказанию, а именно «дать плетей или же батогов»? Рудольфи сказал, что наказание плетью применяют для баб, батогов же можно.
Важно сказать, что Мессершмидт основную часть работы делал один, без помощников, сам набивал чучела, делал рисунки памятников древности. В сушке растений и очистке семян ему иногда помогали крестьянские дети. Он собрал сведения о 380 лекарственных растениях, указав лечебное применение и время их сбора. Везде, где только позволяло состояние неба, он определял широту, все время вел путевую съемку, отмечая состояние погоды.
Почти восемь лет Мессершмидт провел в Сибири. Известно, что лучшая часть из собранных коллекций и материалов была отдана исследователем академии наук, а оставшиеся у него книги, рукописи и коллекции он потерял в 1729 году во время кораблекрушения при возвращении на родину. После этой потери ученый не смог оправиться и вернуться к научной деятельности. Без средств к существованию, больной Мессершмидт в 1730 году вернулся в Россию. Всеми покинутый и забытый, он умер в 1735 году.
Десятитомное «Обозрение Сибири, или три таблицы простых царств природы» – таков результат работы неутомимого ученого-путешественника. Но только через 50 лет отрывки из его дневника были опубликованы П. С. Палласом. Отметим, что дневники Мессершмидта на русский язык полностью еще не переведены.