Спецпереселение

Арифметика ссылки
В развитие этого партийного постановления ОГПУ издало приказ от 2 февраля 1930 года № 44/21, который предусматривал:

1. Немедленную ликвидацию контрреволюционного кулацкого актива, особенно кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций, группировок и наиболее злостных махровых одиночек (первая категория).
2. Массовое выселение из районов сплошной коллективизации и погранполосы наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, местных кулацких авторитетов и антисоветского актива церковников и сектантов) и их семейств в отдаленные северные районы СССР с конфискацией их имущества (вторая категория).

В приказе даны четыре определения кулаков:

1. Кулаки – наиболее махровые и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства.
2. Кулаки – активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты, бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие сейчас контрреволюционную активность организационного порядка.
3. Кулаки – активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющих себя.
4. Кулаки – наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства.

«16 февраля 1930 года, – отмечено в сводке Тюменского окружкома ВКП(б), – дана телеграмма о подъеме кулаков по всем районам и отправке на комендантские пункты».
Было поднято 1 320 семей, около шести тысяч человек. За пределы округа к местам дальнейшего проживания – Березово и Сургуту – только в феврале выслали 5 524 человека. Из них 1 682 мужчины, 1 926 женщин и 1 816 детей.
В транзитные «комендантские пункты» превратили православные храмы. В январе 1930 года «утверждено постановление Тюменского горсовета о закрытии Знаменского собора, Спасской и Архангельской (так в тексте. – Авт.) церквей».
Через Тюмень гнали на Север раскулаченных крестьян из других округов Уральской области. По состоянию на 5 марта 1930 года через город пропущено «16 эшелонов (санных) из 8 000 подвод; 4 424 семьи – 22 107 человек, 6 000 мужчин, 6 600 женщин, 9 438 детей».
В дневнике тюменца Андрея Аржиловского отмечено: «…Тяжко было смотреть в замерзшие окна на семьи высланных мужиков с тряпьем и  ребятишками, которых ежедневно везли на Север длинными обозами. Колхозный строй торжествовал… Укоризненно гудели снимаемые колокола: спиливали не дающиеся церковные кресты… Проводилось обезглавливание Руси Великой. Шел пир во время чумы. Колхозники, кроме даром полученного кулацкого инвентаря, за копейки раскупали добро, скопленное веками. Строился новый мир за чужой счет…»
В официальных партийных документах Тобольск называли «столицей социалистической ссылки».
«Эшелоны (санные) к нам движутся с такой быстротой во времени и с массовым напором, – жаловался в марте 1930 года в Уралобком ВКП(б) секретарь Тобольского окружкома Игнатенко, – что безусловно застало нас неподготовленными. Кроме того, мешает страшно чертовский холод, который доходит до 36–37 градусов. Приняли мы той публики три тысячи семей. Сейчас идет спешная работа по подготовке города Тобольска к превращению его в сплошной лагерь для кулачества. Освобождаем буквально все возможное, даже решили закрыть кино».
Сотни голодных, обмороженных, больных людей. Нары в три яруса в Софийском соборе и в аудиториях духовной семинарии. Костры из икон…
Всего за время коллективизации в Остяко-Вогульский и Ямало-Ненецкий национальные округа (образованы 10 декабря 1930 года) выслали 31 тысячу крестьянских семейств, что составляло около 150 тысяч человек, находившихся в бесправном положении спецпереселенцев.
О том, в каких условиях жили и как использовались репрессированные крестьяне, свидетельствует докладная записка коменданта Остяко-Вогульского окружного отдела ОГПУ: «За отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок. Вследствие чего леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков по 2–2,5 кубометра в день. По этой причине спецпереселенцы, дабы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сутками, где зачастую замерзали, обмораживались, подвергались массовым заболеваниям».
После изучения этого и других архивных документов зримо представляется высокая духовность нашего народа. Ограбленные, униженные, лишенные всех прав и высланные в дремучие леса и непролазные болота крестьяне взялись за топоры и лопаты. И построили в тайге новый город Остяко-Вогульск. И превратили бесплодную северную землю в урожайную ниву. А в лихую военную годину, не помня зла, добровольно влились в ряды защитников Отечества. Пятеро из семей раскулаченных стали Героями Советского Союза, а тысячи тех, кому Сибирь поневоле стала родной, награждены за отвагу и мужество орденами и медалями.