Врачеватель душ человеческих

Сегодня, говоря о писателе Валерии Каданцеве, можно твердо сказать, что он не только инженер, но и врачеватель душ человеческих, ибо по профессии врач.
Родом Валерий из Ставрополя. Окончил медицинский институт и поехал на Север – как говорили в те времена, «за туманом», за романтикой. Школой жизни для него стал поселок Игрим, где вскоре и возглавил он местную больницу. Врач, а после и главный врач получился из него замечательный: специалист высокой квалификации, общественник, хозяйственник, политик. Со временем затеплился в его душе творческий огонек. И на белый листок бумаги легли первые зарисовки о яркой, бурлящей северной жизни, клокотавшей вокруг него.
В годы своей активной врачебной практики Каданцев объехал громадный Березовский район, распростертый с запада на восток на шестьсот километров, на всех видах транспорта – оленьих нартах, лошадиных санях, вертолетах Ми-1, Ми-4, Ми-8, самолете Ан-2… И всегда Валера принимал трудности, возникавшие в его врачебной деятельности, с улыбкой: «Переживем!»
Впоследствии это вылилось в его книги. Прочитав рассказ «Санитарное задание» – про знаменитый Ан-2, у которого нередко в воздухе глох двигатель, а лыжи в морозы примерзали к снегу так, что самолет не мог стронуться с места, – я вновь заулыбался вместе с Каданцевым. Да что и говорить, зябко было летать на Ан-2! А тот, у кого был слабый вестибулярный аппарат, частенько огорчал сидящих рядом пассажиров.
Как автор Каданцев заявил о себе книгой «Река времен». Немного отступив, хочу рассказать читателям о том, что у каждого литературного произведения (рассказ, повесть, роман, миниатюра) есть своя «архитектура». Можно знать жизнь, уметь подмечать те или иные истории, казалось бы, годные для рассказа. Но этого мало. Необходима идея произведения и те литературные формы, в которые нужно облечь эти истории.
В «Реке времен» Каданцев рассказал о трех десятилетиях своей работы в Югре с их радостями и печалями, восторгами и грустью – всем тем, без чего невозможна жизнь.
Роман «Стук дятла» Валерий посвятил своим современникам, коллегам, которые приехали вместе с ним на Север и прошли путь от выпускников медицинских вузов до высокопрофессиональных специалистов. А ведь это хорошо, когда в той или иной профессии появляются авторы, умеющие воспеть свое дело.
Три тома «Дорогой памяти» рассказали читателю о врачах, труд которых создавал историю здравоохранения Ханты-Мансийского автономного округа.
…Во время беседы со мной лицо Каданцева неожиданно расплылось в улыбке, он приосанился и спросил:

– А можно я расскажу один случай?

– Конечно! – ответил я, готовясь услышать очередную интересную историю из его врачебной практики.

– Это произошло в одной из больниц, – начал Валера. – Самые осведомленные в любой больнице – санитарочки, нянечки и уборщицы. Они все знают, обо всем ведают, а если и не знают, все равно «моют кости». В обеденный перерыв собрались они как-то в своей каптерке. За столом вели обычную беседу. А на столе красовалось ароматное тонко порезанное сало с прожилками мяса, которое за крепким «Майским» чаем и только что купленным свежим батоном исчезало на глазах. Трапеза закончилась, сестра-хозяйка поднялась со стула и напомнила себе вслух: «Нужно не забыть после работы зайти в морг отдать Арсеньевне деньги-то за сало!»  

– Ты бы видел, – говорил Валера, смеясь своими лучистыми глазами, – как напряглись и с недоумением уставились едоки на угощающую их салом Марию Ивановну. А она как ни в чем не бывало: «Не волнуйтесь, бабоньки! Арсеньевна держит поросят! И сало солит мастерски».

«И правду говорят, – подумал я, слушая Каданцева. – Есть два типа людей: одни в жизни подмечают только хорошее и светлое, а другие помнят лишь негатив». Он относится к первым, его книги несут в себе тепло и любовь к людям.
Со временем творчество Каданцева обретает формы и новые грани. Сегодня на его стапелях делается книга о ветеранах Афгана.

– Не хочу, – возмущенно восклицает он, – чтобы герои нашей страны, подвиги их уходили в небытие!

За годы работы организатором здравоохранения – главным врачом Игримской медсанчасти, заведующим окружным отделом здравоохранения, главным врачом окружной и  городской больницы Югорска – Каданцев приобрел колоссальный интеллектуальный и жизненный опыт, стал членом Общественной палаты Югры. Внес определенный вклад в развитие здравоохранения округа, продолжает трудиться, почетный профессор Ханты-Мансийской медицинской академии, всецело отдается его величеству перу!



Светлых тебе мыслей, Валера! И новых побед на литературной тропе.

Санитарное задание

Всем правит случай.
Знать бы еще, кто правит случаем.
Станислав Ежи Лец

Холодным декабрьским днем самолет Ан-2, выполняя санзадание, поднялся с взлетной полосы районного аэропорта, взял курс на деревню Сосьва, расположенную на высоком берегу одноименной реки.
В салоне два доктора: Иван Владимирович и Федор Валентинович. Им необходимо осмотреть больного. В случае необходимости решить вопрос о возможной транспортировке в районную больницу.
Самолет Ан-2, построенный в 1947 году в конструкторском бюро Антонова, просто незаменим в местности, где отсутствовали дороги. Он садился на короткую полосу, подготовленную из снега, песка. Неприхотлив в управлении. Согласно инструкции, самолетом обязательно должны управлять два пилота.
В силу неведомых мне причин этот рейс выполнял один пилот.
Самолет сел на расчищенную от снега полосу, по обеим сторонам которой высились сугробы. Пассажиры выпрыгнули из салона и пошли в больницу.
Через час доктора вернулись в самолет. Пилот запустил двигатель. Машина не трогалась с места: лыжи, заменяющие в зимнее время колеса, примерзли к полосе.
В салоне Ан-2 всегда находилась деревянная кувалда, обтянутая резиной, от автомобильной шины. Пилот опрометчиво оставил включенным двигатель, выпрыгнул на полосу и ударил кувалдой по лыже – самолет не двигался. Он повторил удары несколько раз. Самолет побежал по полосе.
Растерявшиеся пассажиры заскочили в кабину и начали дергать по очереди рычаги. Усилили газ, самолет продолжал бежать по полосе, а доктора дергали рычаги. Каким-то движением они развернули самолет, и он застрял в высоком сугробе. Двигатель заглох. С кувалдой, к самолету подбежал побелевший от страха пилот. Что делать? Как вырулить обратно на полосу? Оставалось совсем немного светового времени, ограничивающего взлет.
Собрали почти всех мужчин деревни, привели двух лошадей. Общими усилиями выкатили самолет на взлетную полосу.
Через полтора часа – райцентр, знакомая полоса, вечерние огни в домах.

Пельмени

Собака – наглядный пример
человеческой неблагодарности.

Северный поселок. Февраль, вьюжит.
Вторая половина дня. Призывная комиссия военкомата закончила работу. Молодые парни получили приписные свидетельства. Через год – служба в армии.
После работы доктора Георгий Анатольевич и Федор Валентинович зашли в местную больницу к своему приятелю – заведующему хирургическим отделением, известному хирургу Григорию Григорьевичу.
Хлебосольный хозяин поставил на стол бутылку коньяка «Слынчев бряг», закуску. Только налили в рюмки, в кабинет вошел акушер- гинеколог Альберт Комаровский. Посидели. После очередной рюмки он пригласил всю компанию к себе в гости. Оказалось, его теща готовит пельмени, – как нельзя кстати.
Они зашли в магазин, взяли еще пять бутылок «Слынчева бряга».
Поднялись на четвертый этаж, вошли в квартиру Комаровского. Гостей встретила теща хозяина Мира Рудольфовна. Она пригласила всех в большую полупустую комнату, к уже накрытому столу.
Основное угощение – под коньяк обжигающие пельмени со сметаной, маслом, уксусом – на любой вкус. Сидели долго. Почти всё выпили. Федор Валентинович встал и произнес тост: столько есть нельзя – вредно, пить – можно! А пельмени чудесные, сочные – просто тают во рту! Но есть больше уже не мог, чувствует: на одном сижу, другой во рту… Нужно размяться.
Он прошел по комнате, подошел к балконной двери и увидел. На балконе, на натянутой проволоке, висела белая собачья шкура, уже слегка припорошенная снегом. А на полу лежала половина тушки… Федор Валентинович был старый охотник, он сразу все понял. Не подавая виду, предложил выпить по «крайней», поблагодарить хозяина и расходиться. Так и поступили.
Утром Георгий встал с тяжелым похмельем, со страшной головной болью. «Будто я целую ночь под работающим трактором спал», – подумал он.
Федор Валентинович предложил поправить здоровье, выпить по рюмке оставшейся вьетнамской настойки, ее называли «хошиминовкой», по надписи на этикетке. Георгий категорически отказался. А Федор Валентинович налил себе в рюм-ку, выпил, закурил, помолчал. Выпуская очередную порцию дыма, он как бы между прочим произнес:

– Жора, голова болит – полбеды. Страшнее будет, если ты залаешь…