Жизнь – как жизнь

Жизнь и работа Любови Александровны всегда связана с ее малой родиной – Югрой. Она двадцать лет проработала в прокуратуре, стояла на страже закона. А потом уже, будучи парламентарием в Совете народных депутатов Ханты-Мансийского автономного округа, Думе Югры, многое сделала для становления нашего региона как равноправного субъекта РФ, принимала участие в формировании его законодательной базы. Она – активная общественница, любящая жена, мама, бабушка. В течение долгих лет сотрудничала с газетой «Новости Югры».
Но, по признанию самой Любови Александровны, другое ее любимое занятие – литература. Она написала цикл криминальных рассказов, основанных на своей прокурорской практике. Это не столько детективные, сколько человеческие истории. Событием стала ее книга ««Любовь. С любовью. О любви», вышедшая в 2009 году.  Сейчас Любовь Александровна готовит новое произведение. Оно автобиографично, и рассказывает о городе, где родилась, – Ханты-Мансийске, его людях, их жизни, занятиях, стремлениях… Мы публикуем одну главу из будущей книги. А начинается повествование с того момента, как Александр Белкин, комиссованный после тяжелого ранения под Сталинградом, вернулся в Ханты-Мансийск и влюбился в Марусю, «тихую, молодую женщину с печальными и серыми глазами». Бригадир рыболовецкой бригады и его избранница поженились, и у них родились две дочки – Валентина и Любовь.



Улица
В момент моего появления на свет Ханты-Мансийск был пгт. – поселком городского типа. Статус города окружной центр получил в январе 1950 года. Улицы с деревянными тротуарами, резные наличники и калитки, трогательные герани на подоконниках… Свой дом на улице Красной (ныне Рознина) мы построили в 1961 году, точнее вместо одной избушки папа и его брат Николай-младший построили два дома, по сегодняшним меркам домики 6х9, но тогда они казались нам хоромами. Пишу «Николай-младший» потому, что в семье Белкиных было два Николая, родных брата, один родился на весеннюю Николу 22 мая, другой – на зимнего,19 декабря.  Бабушка была человеком верующим, строго соблюдала все церковные праздники и в выборе имен детям сверялась со святцами. Наша улица, точнее ее квартал от перекрестков с улицами Энгельса и Карла Маркса состоял в основном из частных домов, исключением было двухэтажное здание на 8 семей и магазин «Охотник». А еще на нашей улице располагалась ветлечебница и ветбаклаборатория, где мама работала санитарочкой. Помню, как постоянно бегала к маме и наблюдала за подопытными морскими свинками, которых мне очень хотелось выпустить на волю. Потом на Красной построили один из самых современных по тем временам детсад №1 «Колокольчик».
Жили мы скромно, но родители всегда старались купить домой что-то новое, в те годы очень современное. Конечно, был патефон, красивый, оранжевого цвета, и пластинки, на которых были записаны самые любимые песни. Помню, как в доме появилась радиола «Урал-57» и черно-белый телевизор «Снежок», Валя с папой везли его из Самарово на санках.
Практически все соседи были добрыми друзьями. Женщины между собой называли друг друга товарками, это «товарищи» в их понимании. Помню, как  мама с «товарками», повесив на коромысло две бадьи с картошкой, шли в Самарово (7 км) к теплоходу, чтобы продать свой товар. Обратно возвращались с сахаром и мукой, купленными на вырученные деньги. После 15-километрового похода по непролазным тяжелым дорогам у мамы хватало сил лепить пельмени, стряпать пироги, даже петь песни. Правда, она могла задремать в любом месте, в любой позе, сказывалась усталость.
Папа ловил рыбу. Привозил ее много, и маме доставалось заниматься ее разделкой. Конечно, опыт для этого у нее был, в начале пятидесятых годов папа более трех лет возглавлял рыболовецкую бригаду в местечке Соспас. Удел мужчин – рыбалка, задача женщин – в кратчайшие сроки эту добычу «довести до ума» – вспороть, почистить, засолить, убрать все отходы, вымыть тару. Помню большие-пребольшие деревянные столы, центнеры рыбы и женщины – в резиновых фартуках, резиновых сапогах, с большими ножами в руках, а кругом жара, комары, слепни, и сроки – которые нельзя нарушать.
С уловом в городе было легче, папа давал команду обязательно поделиться рыбой с соседями, сам лично проверял, унесли ли его девочки подарок Анне Ефимовне, Зине, бабушке Фоминой.
Так же было и с охотничьими трофеями. А еще с началом холодов начинался забой скота – бычков, поросят, кур. В каждом доме появлялось первое мясо, делились с соседями, те отвечали тем же. Прекрасное было время, прекрасные люди, добрые отношения.
Не помню, чтобы кто-то кому завидовал, грубо или насмешливо отзывался о другом человеке. Я росла в атмосфере любви и взаимного уважения.
Питание в семье было сытным и разнообразным: домашнее мясо, дичь, рыба, причем самая ценная – осетр, стерлядь, нельма, муксун. Папа умел все это делать впрок – солил, коптил. А еще вялил вкуснейшую «поземку» – щуку, надрезанную на мелкие квадратики и подвяленную на чердаке. Этот деликатес мужчины уважали под пиво.
На зиму молоко замораживалось в миске и потом длительное время хранилось в сенях. В семье всегда было много стряпни: пельмени, рыбные пироги, ватрушки, пирожки. Последние мама любила делать с черемухой, многократно прокрученной на мясорубке. Наваристая уха, различные супы, свои сметана и творог, различные травы для чая. Бабушка всегда пекла свой хлеб – и «брусочками» в жестяной форме, и караваем. До сих пор помню не только его вкус, но и потрясающий запах.
А мама любила готовить, как она выражалась, «жарко» – много мяса крупными кусками закладывалось в чугунок, добавлялись картофель, лук, морковь, и все направлялось ухватом в русскую печь, где «томилось» несколько часов. Смак!
Родители очень хотели, чтобы мы с Валей были образованными людьми. Учеба мне давалась легче, папа с мамой с удовольствием ходили на школьные собрания и возвращались оттуда веселые и довольные, когда меня хвалили. В пример ставили соседскую семью Тимофеевых. Всеволод Анатольевич был маминым начальником, Маргарита Алексеевна работала там же, баба Вера занималась хозяйством, и все знали, что дети  Вера, Лера и Юра обязательно будут учиться в институте. Я просто робела в их доме от множества книг, пианино, красивой посуды и умных разговоров. Мечтала, что вырасту, выучусь и буду жить, как они.
Я первой в нашем роду получила высшее образование, помню, как радовались этому родители. Кстати, изучая уголовное дело по обвинению деда, я увидела, что он вместо подписи в протоколах ставил крестик, а бабушка выводила первые три буквы БЕЛ. Папа с мамой окончили начальную школу, но оба очень грамотно и интересно владели речью, их всегда с удовольствием слушали, а мои друзья просто обожали беседовать с «дорогой Марией Максимовной». Валюша в институт не пошла, окончила медицинское училище и более сорока лет проработала медицинским работником в детском саду.
Родители и улица учили добросердечию и состраданию: все вместе, взрослые и дети провожали в последний путь своих соседей, вспоминали их после кончины добрым словом. Папу оплакивали не только родные и те, кто жил рядом, на его похороны пришло очень много народу. Плакала даже природа, шел мелкий «грибной дождь».
Маму провожали в последний путь уже по другому адресу. Она была немолодой и больной, и решила продать дом, поскольку у нас с сестрой были свои квартиры, а иметь в собственности и то, и другое в то время было непозволительно. Мама была уверена, что полученные за дом 11 тысяч обеспечат дочерям безбедную жизнь на долгие годы вперед. Шли восьмидесятые годы прошлого столетия, начиналась перестройка…
А три березы около дома, на которых были вырезаны ножом мои и Валины имена и сердце, пронзенное стрелой, срубили при реконструкции дороги.

(Печатается с небольшими сокращениями)