Фрагмент из «Хроники пикирующего бомбардировщика» в истории Сургута

Мы вернулись в кабинет моих будущих руководителей, чтобы загодя ознакомиться с фронтом работы на следующий сезон.

На приветливых лицах замдиректора Городского культурного центра и моей непосредственной начальницы считывался некий внутренний зажим.

Пока из рундуков стола робко извлекался план мероприятий, мой ангел-хранитель любезно растянул в воздухе транспарант с незримой надписью: З.А.С.А.Д.А.

План лег на стол, и заместитель директора с говорящим именем Владимир Владимирович, стараясь быть раскованным в движениях, предложил пройтись по колонкам ноября. Мягкой поступью вплыл главный режиссер, и мы хором принялись произносить название грядущего события, которое, казалось, и вгоняло всех в транс. «Городское мероприятие, посвященное 80-летию создания и 30-летию прибытия в город Сургут Краснознаменного орденов Михаила Кутузова и Богдана Хмельницкого Калинковичского 512-го зенитного ракетного полка».

На слове «Калинковичского» артикуляционные аппараты у всех заклинило, и каждый откинулся на спинку своего стула, чтобы выдохнуть. Главреж вмялся в стену. Повисла тяжелая, как нотная колбаса, пауза. Какое именно слово, дата или имя собственное из этой трудновыговариваемой конструкции было ключевым, предстояло понять потом…

Понурый вид моих почти уже коллег подхлестнул меня выразить осторожную уверенность в том, что эта задачка решается журналистским навыком и творческой интуицией. Так и оказалось в решающей фазе работы над сценарием, когда уже можно было опереться на два талантливых текста, добытых с подачи главного военкома Сургута Андрея Колядина. Он как раз был в первой группе прибывших из Пензы офицеров, и заказал историческую хронику своего полка в годы Великой Отечественной войны потомку одного из военных летчиков, военному историку из города Жуковского Симонову. Вторым ярким текстом-основой стали краткие воспоминания непосредственного участника события Владимира Белика. Тридцать лет назад он был заместителем командира полка, и вся организационная работа по обустройству воинской части была возложена как раз на него.

И если вначале мы с режиссером не имели никаких зацепок для выстраивания концепции празднества, то с появлением исторических справок наоборот, возникло чувство, что все эти изложенные на бумаге боевые подвиги полка в годы войны и титанические усилия сплоченного тандема тогдашних руководителей Сургута по строительству военного полигона рискуют подавить нас своей героической мощью.

Оказывается, полк несколько раз за 70 лет своего существования менял номер, название и профиль. И в тяжелых сражениях Великой Отечественной войны он участвовал как 779-й ближнебомбардировочный авиационный полк.

Дорогой ценой будущие воздушные асы осваивали новые самолеты-бомбардировщики «Пе-2», которые прозвали «пешками. Теряя своих друзей, они все же довели искусство пикирования и бомбардировки до совершенства! А навыки ведения воздушных атак оттачивались ими уже в боевых условиях. К началу решающих сражений Великой Отечественной советские военные летчики так наловчились брать на борт бомбы более высокого тоннажа, чем позволяли технические характеристики самолета, что их прикрытие советских танков и пехоты с воздуха наводило ужас на немцев — настолько высока была точность бомбометания.

Советский кинематограф запечатлел этот процесс в «Хронике пикирующего бомбардировщика». В самом начале фильма, на словах песни, в кадр попадает деревянное строение с плакатом «Бомбить, как майор Анпилов». Анатолий Анпилов, генерал-майор авиации и Герой Советского Союза, был одним из консультантов фильма. В годы войны он командовал второй авиаэскадрильей 779-го авиаполка.

О неистовой и блестящей боевой работе в небе летчиков полка лучше всего свидетельствует такая телеграмма, отправленная танкистами в адрес командующего 16-й воздушной армии Сергея Руденко:

«В течение дня 10 июля 1943 года авиацией нанесён массированный удар по скоплению танков и пехоты противника севернее Первые Поныри и высоты 238. Танкисты с восхищением смотрели на работу сталинских соколов и приносят Вам большое танкистское спасибо. Уверены, что наше боевое содружество ещё более усилит удары по врагу и ускорит нашу окончательную победу над врагом. Напомним врагу ещё раз Сталинград».

За успешные боевые действия при освобождении города Калинковичи Гомельской области 779-му бомбардировочному авиационному полку приказом Верховного Главнокомандующего 15 января 1944 года было присвоено почётное наименование «Калинковичский».

Подобное притягивает подобное. Созвучие названия полка с отчеством главного спонсора оказалось счастливым. Николаю Калинниковичу Сторожуку выпало не только строить все боевые позиции, но и спустя пять лет, когда полка не стало, заново их разбирать.

То, что я выросла в семье военного летчика, с младенчества впитав дух офицерства, их песни и атмосферу военного городка, стало мне большим подспорьем в ходе создания сложного сценария встречи боевых друзей, которые впервые прибыли в Сургут осенью 1989 года. Собственно, именно это событие — передислокация зенитно-ракетного полка из Пензы к нам, для защиты неба Западной Сибири и большей части Уральского региона, и стало темой для воспоминаний на концерте, который прошел на ура 9 ноября 2019 года.

На встречу однополчан слетелись отставные и действующие офицеры из разных городов и весей.

От имени тогдашних руководителей города выступал Вячеслав Новицкий. Его впечатление о срочной переброске полка в Сургут запомнилось живой эмоцией: «Когда майор сообщил нам, что жить они будут в палатках, нам трудно было себе это представить! Как можно спать в палатках при сорокоградусных морозах?» В ответ на это отчаянное безрассудство (по сути полк был брошен тогдашним министерством обороны на произвол судьбы с расчетом на лояльность местных властей зажиточного нефтяного города), в сургутских верхах закипела грандиозная работа. Совещания по вопросам строительства воинской части в сжатые сроки проводились в секретном режиме. Первым делом в срочном порядке оформили лесоотведение огромной территории под взлетно-посадочную полосу для самого мощного и маневренного на тот момент зенитно-ракетного комплекса С-300 и всю предполагающуюся инфраструктуру: боевые позиции, ангары для спецтехники, овощехранилище, казармы, штаб, командный пункт и прочее. Непосредственным строительством военного объекта занимался тогдашний главный инженер треста «Сургутнефтепромстрой» Николай Сторожук. Выступая на юбилее, он дал обещание стать спонсором музея полка.

Вспоминает инициатор празднования юбилея полка Александр Сусидко. В те годы его основной обязанностью было противодействие иностранным техническим разведкам, сохранение военной и государственной тайны: «Первой неожиданностью, с которой мы столкнулись, стал генерал мороз. Мы знали, что едем на север, но что такое мороз, не понимали. Пока однажды утром не проснулись в поезде, почувствовав, что окоченело все! Вот тогда мы стали учиться одеваться: узнали про подштанники, стали опускать науши на шапке, чтобы не отморозить уши…»

Город фактически пригрел полк, пожертвовав многим из своих производственных ресурсов. У работников ГРЭС, например, «отщипнули» часть квартир в новостройке, из-за чего 23 февраля 1990 года военнослужащим было приказано не ходить по одиночке во избежание стычек с обойденными претендентами на квартиры. Бесплатно выпекал хлеб для защитников Родины и Сургутский хлебозавод. А командир дорожно-строительной бригады № 60 Юлдашев по-человечески приютил прибывавших в город офицеров и солдат срочной службы, бесплатно кормил их в своей столовой.

Но не только производственники отдавали от себя то, что предназначалось для их собственных нужд. Заботу и щедрость проявили тогда и частные жители Сургута.

На встрече однополчан командир полка Виктор Николаевич Луценко поведал трогательный эпизод о том, как в первый же день по прибытии в Сургут он стал свидетелем такой картины. Один из лейтенантов пошел на почту, чтобы отправить телеграмму матери, а вернулся изменившимся до неузнаваемости, с шинелью, переброшенной через рукав: «Товарищ командир, — обратился он. — Простите, что одет не по уставу. В валенки переобула бабушка, когда я вышел на крыльцо почтамта, а меховую шапку с курткой отдал водитель грузовика, который подбрасывал сюда».

И, конечно же, одними из первых «приняли удар на себя» беззащитные сургутские красавицы. Как же без них? Сердобольные женщины временно расквартировывали у себя бесприютных офицеров.

Советский кинематограф великолепно проиллюстрировал то воодушевление, с которым женское население встречает бравых гусар, входящих в город. И личный состав полка не ударил в грязь лицом — достойно принял эстафету от своих экранных прототипов-гусар, растапливая женские сердца полной боевой готовностью.

Молодые, веселые и находчивые служаки даже поручили одному из своих соратников нелегальную миссию. Втереться в доверие к вполне еще себе заведующей детским садом и регулярно поддерживать с ней плотный агентурный контакт, чтобы у семей военнослужащих не было сложностей с получением мест в детских садах. И он, как вы понимаете, с поставленной задачей справлялся на отлично.

На следующее утро после праздничного концерта и банкета в честь тридцатилетия прибытия полка в Сургут раздели тогдашнего командира полка, добрейшего человека - Виктора Луценко. Резкий маневр предпринял не кто иной, как его бывший начальник восьмого отдела. Это был очередной марш-бросок Александра Сусидко с прицелом на будущее: «Он приехал из Ярославля в уличной парадной форме. А я его предупредил, чтобы он крутился как хочет, но чтоб командирская форма у меня была. И после концерта я сказал любимому «бате», как мы его называли за его отеческую любовь к нам: «Раздевайтесь!»»

Признаюсь, что и для меня благодарное покровительство инициатора необычного празднества, ровесника моего папы Александра Ивановича Сусидко, в какой-то момент приобрело масштаб стихийного бедствия, которое я лишь со временем научилась воспринимать спокойно и даже с юмором. Подготовка к юбилейному концерту сдружила нас, общая вера дала повод к рассказам о паломнических впечатлениях, а армейская закваска позволяла говорить на одном языке. За два года телефонного приятельства я научилась с бесстрастием воспринимать его внезапные, как пулеметные очереди, фотоатаки с какого-нибудь очередного парада, торжественного награждения или митинга по случаю.

Всю весну неуемный энтузиаст Сусидко носился с какой-то идеей музея, в которую он меня толком не посвящал, да и я всерьез отрывочные всполохи его рассказов не воспринимала. Мало ли какая очередная блажь у отставного пенсионера? Мой папа давно уже сгноил в гараже не только свои лётные куртки, но и от планшетов и лётных линеек не осталось и следа, и даже семейные альбомы с нашими фотографиями, которые были так дороги маме, съела гаражная плесень.

Время от времени Александр Иванович по-мальчишечьи радостно хвалился тем, что ему удалось раздобыть то гранату, то автомат ППШ и автомат Калашникова, то еще какой-нибудь бинокль или фляжку. Но я лишь недоумевала, зачем он мне все это рассказывает… Даже подколола его в очередной раз, когда он стратегическим прыжком к мэру продавил какой-то важный вопрос, что, мол, мэру-то и сопротивляться было бессмысленно, если откуда ни возьмись на него идет вооруженный до зубов подполковник в запасе Сусидко.

Когда же в сентябре он пригласил меня на открытие своего музея, решила уважить ровесника отца и пришла просто из вежливости. Заодно решила показать младшему сыну его любимую тематику – все военное и все советское.

Сами же мы с мужем увидели все то, что так буднично окружало нас в детстве, в военном городке. И на это отозвалась душа. В витринах, купленных вместе с манекенами на деньги Николая Калинниковича Сторожука, лежала бытовая культура военнослужащего советской поры. Все эти карты, собрания сочинений Ленина в красных обложках, летные линейки, шлемы, куртки, бинокли и специфический запах кожи от них – все это было наше, ностальгически-родное! Только теперь, вот парадокс, эти предметы офицерского быта стали называться ценными экспонатами. Раньше эти раритеты были разбросаны у нас по квартире или пылились на антресолях, а теперь Александр Иванович покупает и достает их огромными усилиями через своих влиятельных и многочисленных друзей! Стоя у витрин, я вдруг вспомнила, что по диплому искусствовед, а значит, вообще-то, музейный работник… И почувствовала себя пристыженной.

Подполковник Сусидко, сам того не подозревая, ненароком «умыл» меня похлеще того Владика, что спал у него когда-то в штабе на раскладушке. Это, между прочим, одна из его коронных быличек: «У меня когда-то служил Владик, фамилию его уже забыл. Папа его был министром РСФСР, и мама тоже в министерстве работала. Посылки она ему присылала исключительно из свежей прессы: ни конфет, ни сгущенки, ни сала… Он потом поступил в МГИМО и стал журналистом-международником. А у меня он не умывался и даже зубы не чистил. И когда я утром приходил в штаб, то открывал кран и начинал сам его умывать. Он верещал, как поросенок! Вот как-то командир полка заходит и слышит дикий визг: «Кто это там орет?!» - Спрашивает, а его утешают: «Да это капитан Сусидко Владика моет».

Вспомнилось, что папиным планшетом я гордилась так же, как теперь записные модницы гордятся брендовой дамской сумочкой. А офицерская линейка с вырезанными в ней самолетиками казалось мне в школе гораздо удобнее и интереснее тех, что продавались в обычных советских магазинах.

«А еще тут есть курвометр, — сообщает посетителям создатель музея полка, — но это не то, что вы подумали…».

Манекены с маняще-пухлыми губами и большими черными ресницами наряжены в зимнее и летнее обмундирование летчика, в солдатскую форму времен Великой Отечественной войны, в форму самого тогдашнего капитана Сусидко и, конечно, в форму командира 512 зенитного ракетного полка Виктора Луценко.

Еще год назад, когда Александр Иванович заботливо готовил экспонаты к выставке, к нему как-то заглянул директор ДОСААФ, Сергей Вилорьевич Туруев. Увидев, что тот на корячках чистит сапоги у манекена, по-доброму усмехнулся:

— Дожился, Александр Иванович! Подполковник, а капитанам сапоги чистишь.

— Да. А кто, если не я? — Ответил он.

24 октября 2020 года председатель совета ветеранов военной службы Сургута Александр Сусидко получил в подарок символ особой воинской доблести и чести — кортик. Вручил его председатель исполкома РОООО «Офицеры России» С.В. Андреев за создание в Сургуте музея боевой славы.

Три факта о музее боевой славы:

• Создан по личной инициативе председателя совета ветеранов военной службы Сургута Александра Сусидко. Официально открыт 12 сентября 2020 года, в день перенесения мощей святого благоверного князя Александра Невского.

• Витрины и манекены куплены на средства Николая Сторожука, макеты оружия — на частные пожертвования руководителя УБР-3 Андрея Горбачева.

• Музей располагается в помещении ДОСААФ.