От сердца к холсту: как простые вещи становятся искусством

К 2030 году долю креативных индустрий планируется нарастить до 6% В 2024 году валовая добавленная стоимость креативной экономики достигла отметки в 7,5 трлн руб., составив 4,1% от общего объема ВВП России. Об этом сообщает пресс-служба Минэкономразвития. Как обстоит дело с креативных индустриях Югры — в серии интервью с их яркими представителями на ugra-news.ru.

В мире, где каждый день наполнен суетой и шумом, юная художница Дарья Минт (Дарья Онищенко) ищет вдохновение в самых простых и знакомых вещах. В её работах можно увидеть не только визуальную красоту, но и обращение к тем предметам и моментам, которые мы часто не замечаем в повседневной жизни. В интервью Даша делится своим взглядом на искусство, рассказывает о поисках стиля, важности поддержки близких и о том, как простые вещи могут вдохновлять на великие изменения!

— Был ли момент, когда ты осознала, что хочешь посвятить себя творчеству?

— Я часто говорю, что у меня не было четкой отправной точки — все как будто шло само собой, по накатанной. У меня дедушка рисовал, и мне всегда нравилось, как он это делает. Поэтому можно сказать, что творчество окружало меня с самого детства. В 14 лет мой интерес к искусству начал расти особенно сильно. При этом я никогда не ходила в художественную школу — я самоучка.

— Не помешало ли тебе отсутствие художественного образования?

— Мне кажется, что ограничения у людей только в голове. Меня ни разу не спрашивали про художественное образование. Даже наоборот, очень часто звали обучать кого-то.

— Кто оказал наибольшую поддержку на старте твоей художественной карьеры?

— С самого начала и до сих пор меня поддерживает мама. Можно сказать, она мой главный фанат. Когда я собиралась участвовать в своём первом фестивале, мне нужно было напечатать мерч, открытки, стикерпаки и всё такое. Но на тот момент у меня вообще не было заработка, а финансовое положение было непростым. И тогда мама отдала свои последние сбережения, чтобы я смогла участвовать и напечатать всё необходимое. И сейчас она активно принимает участие в моих выставках. В общем, не описать словами силу этой поддержки.

— В каком стиле ты работаешь? Как ты к нему пришла?

— В последнее время меня так часто об этом спрашивают. Я вот не знаю. В начале своего пути я гналась за стилем, потом просто начала учиться рисовать, оттачивать базу — и со временем, наверное, пришла к своей стилизации. Но у меня никогда не было цели во что бы то ни стало «добиться» своего стиля. Может, есть какие-то мои отличительные фишки, но, в целом, я не ограничиваю себя — вот, как рука идет, так и идет.

— Если говорить об отличительных фишках в твоих работах, какие ты можешь выделить?

— Я не использую черный цвет, так как это слишком банально. В живописи, по сути, нет черного, и в моих работах его тоже не найти. Мне ближе обычные темные или теплые оттенки. Очень редко использую открытые цвета, чаще замешиваю их сама.

Работаю я от пятна. Если присмотреться к моим работам, можно увидеть просто набор пятен, но издалека или на фотографии это может выглядеть как целая картина. Нравится также совмещать дисбаланс: крупное и мелкое, яркое и темное.

— Твои картины часто посвящены людям. Как ты выбираешь своих героев?

— Мне главное, чтобы внешность цепляла. У меня очень своеобразное представление о красоте: мне не нравится вылизанная картинка, я люблю естественность и изображать людей такими, какие они есть. Часто бывает, что заказывают у меня портреты, и мне нравится рисовать морщинки, неровности лица. Я люблю изображать живых людей, когда у них глаза эмоциональные такие.

— Ты также часто изображаешь простые, знакомые каждому предметы — томаты, пломбир, радужную пружинку. Есть ли в этих картинах скрытый смысл?

— Но вот опять же, я не тот художник, который изображает белое пятно и говорит о том, оно о глубоком, о мантрах и так далее. Я как-то всегда честна с собой и с миром. Обычно, если я что-то рисую, я не пытаюсь сделать этот предмет — ту же пружинку — какой-то особенной или золотой. Я изображаю её такой, какая она есть, и в этом как раз и заключается её смысл и красота.

Ведь она была у всех — это наше детство и воспоминание о том, как эта пружинка постоянно путалась. Для меня это просто отражение каких-то моментов и предметов, которые сами по себе уникальны, даже без наших домыслов. Мы просто забываем об этом и постоянно пытаемся сделать что-то ещё круче, но зачем изобретать велосипед? Вот об этом речь.

— Какие твои работы ты можешь назвать самыми необычными?

— Почему-то мне кажется, что с помидорами у меня самая необычная работа. Хотя не знаю, почему. Наверное, потому что она самая простая. Просто томаты, ладно.

— Как ты думаешь, существует ли вдохновение, нужно ли его постоянно искать?

— Мне кажется, вдохновение — это просто отмазка для ленивых. Нам же не нужно искать вдохновение, чтобы пойти и поесть, правильно? То же самое с рисованием: я не ищу глубокий смысл, чтобы начать рисовать. Если сегодня хочется — рисую, не хочется — не рисую. Всё это надуманная отговорка.

А вдохновляет меня, наверное, не что-то конкретное, а просто сам собирательный опыт. Живёшь, наблюдаешь за миром, и в процессе этого что-то у тебя в голове формируется. Вот, например, серия с мороженками — просто подумала: у мороженого крутая форма. Вот и всё. Смотришь, наблюдаешь — и это выливается в картину.

— А какие художники, события или явления повлияли на ваше становление?

— Александр Тито — уличный художник, довольно известный и правда крутой. Он стал заметным благодаря своим работам в Москве. Я очень надеюсь, что 10 апреля всё-таки до него доеду, мы с ним немного уже поработали. Раньше казалось, что ну всё, поработали и разошлись. Но сейчас понимаю — нет, я ещё до конца не увидела то, что хотела, он до сих пор безумно вдохновляет!

— Твоя последняя выставка называлась «Сливочное масло». Как родилась эта концепция? 

— Я вообще мастер придумывать названия. У меня раньше уже были «Оранжевое», потом «Ценник», а теперь вот — «Сливочное масло». Почему? Ну, потому что у меня была такая внутренняя концепция взросления личности. Масло ведь сопровождает нас с самого детства: сначала в каше, потом — в бутерах с маслом и хлебом. Кто-то добавляет сахар, кто-то — соль, что, кстати, вообще неожиданно было для меня. А потом — Новый год, и там уже бутер с маслом и икрой.

Чуть позже мне рассказали, что масло когда-то было в дефиците и считалось чем-то вроде символа достатка — и я поняла: всё, это точно знак.

— Как проходил процесс организации выставки? С чего всё начиналось?

— Эта выставка вообще не планировалась — она должна была быть только летом. Но мне внезапно предложили пространство и сказали: «Делай, что хочешь». И я поняла: раз дали — значит, надо делать.

Дальше начинается самое скучное — садишься, выписываешь план: кто нужен, какой персонал, сколько работ подготовить, что вообще делать и в какие сроки. Всё по пунктам. Потом собираешь команду, все впахивают по полной, и вуаля — выставка готова. А потом ещё всё это разбирать обратно.

— У тебя есть полноценная команда, или ты работаешь одна?

Все фотки, видео, весь контент — я делаю сама. По сути, в своей «команде» я одна. Но когда речь идёт о выставке, то, конечно, одной сложно потянуть. Я просто выступаю как главный организатор, а дальше уже собираю ребят, которые хотят помочь или как-то поучаствовать. Вот на прошлой выставке нас было человек семь организаторов и еще куча помощников.

— Чего ты ждешь после окончании выставки? 

— Мне очень часто спрашивают, зачем я делаю выставки. Чтобы заработать? Просветить кого-то? А я их делаю просто потому, что мне нравится сам процесс организации, и мне всё равно, сколько картин купят, окупится ли весь процесс оно или нет.

— До того, как ты начала самостоятельно организовывать выставки, тебя приглашали на выставки, или ты сама предлагали свои работы?

— Я начала делать выставки, потому что меня никуда не брали. Даже если приглашали, то мне это не очень нравилось. Все же свои выставки намного круче, ты не просто вывешиваешь картины, а создаешь полноценный концепт.

— Покупали ли у тебя когда-нибудь картины на выставках? Как вообще происходит этот процесс? Приходит какой-то серьёзный человек и говорит: «Вау, я покупаю!»

— Ну, не прям серьезные. К примеру, у меня есть две очень хорошие знакомые, которые в нашем городе достаточно известные. И вот они приходят и говорят: «Вау, Даш, какая крутая картина, сколько стоит?» Я говорю цену, и они сразу забирают работу даже без упаковки.

Я заметила, что самые счастливые люди, которых я когда-либо видела — это те, кто покупает мои картины. Как только они видят мою работу, у них что-то щёлкает, они забирают её и уходят, как будто больше ничего им не нужно.

— Как ты формируешь стоимость своих работ? Что определяет их цену?

— У меня могут быть картины размером 2 на 2 метра, которые стоят тысячу, или супер-маленькие работы, которые я не смогу продать за 100-160. Поэтому у меня такая история: я рисую картину, и чем она мне более близка, тем выше я её оцениваю. Кроме того, для меня важно, чтобы картина подходила человеку. Я не могу просто так отдать её каждому, кто захочет. Поэтому цены я тоже выставляю с этим в виду.

— С появлением коммерческой составляющей изменилось ли твое отношение к процессу творчества? Не появилось ли ощущение, что теперь «надо» рисовать, а не «хочется»?

— Появляется такое чувство, хочешь ты этого или нет. Когда люди заказывают картины, они приходят со своими идеями. И вот тут начинается холодный расчет: сколько материала будет использовано, сколько времени потрачено и так далее.

— Кроме написания картин, я видела в твоих соцсетях, что ты проводишь разные мастер-классы. Как у тебя появились идеи для мастер-классов и зачем ты их проводишь?

— Сначала в мастер-классы была заложена очень интересная идея. Когда я посещала такие мероприятия, часто наблюдала, как всем показывают одну картинку, например, с лимонами, и все рисуют их одинаково. Мне хотелось выйти за эти рамки и показать людям, что искусство — это не просто копировать изображение, а что-то гораздо большее. Это про себя, про процесс, про наслаждение от творчества. Я придумала формат, где люди приходят со своими идеями, и я помогаю им их реализовать, помогая с абсолютно любыми задумками.

Мы все объясняем, и каждый уходит с тем, что он хотел, а не с каким-то шаблонным результатом. Я провела серию таких мастер-классов, потом еще работала с винилом. Сейчас я провожу мастер-классы, то только по просьбе или если мне просто нечего делать. В последнее время я не так люблю проводить их, хотя раньше это было действительно интересно.

— А почему так поменялось отношение к мастер-классам?

— Не прикольно, когда все рисуют, а ты стоишь два часа и не занимаешься этим, потому что приходится помогать остальным. К тому же, я всегда стараюсь делать все стильно и красиво, а не просто разложить материалы и сказать: «Рисуйте, как хотите». Наверное, поэтому я не чувствую, что оправдываю все усилия, которые вкладываю.

Не знаю, почему так получилось. Может, если кто-то предложит проводить мастер-классы вместе, я соглашусь. Но пока что эта идея для меня немного выгорела.

— Но на этом твоя деятельность не заканчивается: ты также оформляешь пространства. Как ты пришла к этому?

— Я увлеклась каллиграфией, и вскоре мне начали предлагать расписать стены. Это было увлекательно, особенно потому, что такие проекты масштабнее и дают возможность реально вложиться. Например, я расписывала стену в торговом центре — люди проходили, видели, и это было классно. Мне нравится, что искусство можно оставить в большом формате на стенах, и оно остаётся там надолго.

— Как ты относишься к экспериментам в искусстве? Пробуешь ли какие-то новые материалы, новые направления?

— Я опять же вдохновилась подходом Тито, который называет себя артистом, так как не ограничивается только холстами. Мне тоже нравится так себя описывать, ведь я рисую не только на холстах — это слишком узкая ниша. Я расписываю одежду, кроссовки, создаю арт-объекты, мерч, стены, даже мебель. Могу делать фигуры из картона или заниматься декорациями. Я верю, что искусство можно выражать в самых разных формах. Я готова создавать что угодно, главное — чтобы это отражало мою идею. Если моя мысль требует расписать диван, я без сомнений это сделаю. Вот так, наверное, и работает мой подход.

— Можно ли добиться идеальной картины, или искусство всегда остаётся процессом поиска?

— Я считаю, что все мои работы идеальны. Я все свои работы люблю. Наоборот, мне очень сложно, чтобы она мне не понравилась.

— А когда ты понимаешь, что твоя работа завершена, что всё, точка, я больше дорисовывать ничего не буду?

— У меня с детства какая-то странная история. Я всегда чувствовала, что такое композиция, хотя не знала, что это. Если что-то не так стоит композиционно, мне становится плохо, глаза начинают дергаться. Когда я пошла учиться в колледж, на первом курсе по дизайну мне объяснили, что существует композиция и у нее есть свои правила. Я подумала: «А, то есть у всех это не интуитивно?» Когда я рисую, я всегда чувствую, что где-то чего-то не хватает. Когда глаз успокаивается, и всё становится гармоничным, я понимаю, что картина завершена.

— Были ли у тебя когда-нибудь творческие кризисы, когда ты понимала, что я хочу всё бросить?

— Мне кажется, что творческий кризис в наше время часто воспринимается как нечто слишком драматичное, типо депрессии на годы. У меня же бывает, что просто нет желания рисовать из-за жизненных проблем. Думаешь: «Не до этого сейчас, не хочется», и просто не рисуешь. Потом проходит время — и снова возвращаешься к творчеству. Бывают мимолетные мысли, раз в год, когда ты задаешь себе вопрос: «А правильно ли я всё делаю?» Но, на самом деле, это всего лишь сомнения, которые случаются иногда, и на этом всё.

— Если бы не художница, кем бы ты стала?

— Космонавтом. Я всё ещё мечтаю быть космонавтом! Я очень люблю космос и постоянно шучу, что я стану миллиардером, разбогатею на картинах и полечу на Луну. Это мечта!

— Какие у тебя планы на будущее?

— Да, у меня всегда есть цели, и я регулярно записываю их в дневники, планируя на год или месяц. В ближайших планах — расписать мост в Сургуте этим летом, чтобы красиво завершить свой путь в родном городе и оставить свой след. Однако главная цель на данный момент — переехать в Москву. Хочу активно развиваться там, общаться с коллегами, участвовать в проектах и выставках, путешествовать. Всё, что я делаю здесь, хотелось бы перенести в столицу и, возможно, улучшить. Это моя основная цель сейчас.

Интервью записала Наталья Микалуцкая в рамках акселератора «Путь ремесленника» в Югре, ставшего победителем конкурса грантов губернатора Югры.