«Это и есть наш бренд: Югра – энергетическое сердце России»

Если говорить о позиционировании Югры в годы освоения большой нефти, то традиционно наш округ признавался многонациональным, сочетающим в себе как стремление к новым технологиям, так и сохранение традиционного уклада и образа жизни коренных народов. Этот образ особенно активно начал транслироваться во внешнюю среду с конца восьмидесятых – начала девяностых. Как и тезис, утверждающий, что Югру и Сургут следует рассматривать как территорию постоянного проживания.
Корреспондент «Новостей Югры» побеседовал с депутатом Госдумы седьмого созыва Александром Сидоровым, который на протяжении 20 лет занимал пост главы Сургута.

– Александр Леонидович, если мы говорим о позиционировании региона, какие образы в первую очередь транслировались нашим правительством во внешнюю среду начиная с 1990-х годов и заканчивая сегодняшним временем?

– Я начну с шестидесятых-семидесятых. С начала освоения месторождений и по сей день бренд округа формировался в прямой связи с открытием месторождений и нефтегазодобычей. Начало было положено в Березово, где забил первый мощный газонефтяной фонтан. Затем Шаимское месторождение, за ним Самотлор – крупнейшее в СССР и одно из самых крупных в мире. В тот же год были открыты еще два крупных месторождения – Мамонтовское и Аганское.
Этот период можно разбить на два этапа бурного развития. Первый я уже назвал – открытие и освоение месторождений. Второй – когда города в Югре зарождались на базе старых населенных пунктов, таких как Лянтор на реке Пим, Неф-
теюганск на базе рабочего поселка и так далее. Ежегодно увеличивалось население региона, росли города, округ и Сургут в частности молодел за счет постоянного притока специалистов и рабочих. Округ тогда позиционировался как территория освоения большой нефти, всесоюзных комсомольских ударных строек, здесь шло грандиозное строительство уникального нефтегазового комплекса.

– На начальном этапе Югра развивалась как территория вахтовой модели освоения месторождений. Однако позднее стали активно продвигать тезис, что Югра и Сургут в частности должны стать территорией постоянного проживания. Почему решили взять именно эту концепцию развития и была ли в этом большая необходимость?

– Бесспорно, такая необходимость была. Осваивать огромные объемы месторождений вахтовым методом просто невозможно. Десятки тысяч людей работали на территории округа, это сколько же надо было вахт возить и какой транспорт иметь? Эти вопросы встали перед нами уже в постсоциалистический период – девяностые-двухтысячные. Надо было окончательно определиться с вектором развития региона, и было принято решение на уровне правительства округа уходить от строительства временных поселков при промыслах и развивать опорные города: Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск. На тот момент это уже были вполне современные города при промыслах и нефтегазодобывающих предприятиях.
А если помните, Сургут в свое время строили 32 ведомства: речники, геологи, энергетики, строители, нефтяники, железнодорожники возводили рабочие поселки для своих сотрудников, создавали инфраструктуру, не задумываясь о едином пространстве. Это были обособленные микрорайоны и поселки. Когда их передали на баланс города, перед нами встала непростая задача – встроить эти разрозненные территории в единый городской комплекс. Был выполнен огромный объем работ по решению этой проблемы, и только после этого Сургут стал развиваться и строиться в рамках концепции современного градостроительства. Появилась единая коммунальная, социальная, транспортная инфраструктура.
Да, споров по вопросу концепции развития округа как территории постоянного проживания было немало, но время доказало нашу правоту. Сегодня Сургут сложился как единое структурное пространство. Если говорить об округе в целом, то сейчас Югра – это динамично развивающийся стабильный регион.

– Югра, Самотлор, Сургут – это нефть, вышки, буровики. То есть регион в те годы для всей страны был территорией добычи, колоссального строительства нефтегазового комплекса. И это вахта, что бы там ни говорили. Люди ехали на заработки, на три-пять лет, а не на постоянное место жительства. Как в эту повестку вписалась культура? Те же «Самотлорские ночи», сургутская «60-я параллель» – сегодня это визитные карточки городов и Югры в целом. Как, кстати, создавался этот бренд? Какие еще бренды, рожденные при вас, вы можете вспомнить?

– Надо сказать спасибо тем энтузиастам, которые приехали и начали развивать культуру в том же Сургуте. Буду говорить о нем, он мне ближе, все происходило на моих глазах.
Как бы ни отрицали в свое время, личность в истории играет ведущую роль. Есть хороший руководитель у предприятия – оно процветает, развивается, работает. Нет – сами понимаете, что получится. Появились пионеры культуры, энтузиасты, и культура стала развиваться. Да, где-то привнесенная извне, но мы не потеряли и свои корни, свои истоки, сохранив самобытную культуру коренных народов, с ее своеобразием и колоритом, традициями и верованиями.
У нас есть Райшев, Айпин, Волдина, Вэлла, не будь их, культура Югры была бы обеднена. Они начинали тогда, в бытность СССР. Их имена, безусловно, наш культурный бренд, я бы даже сказал, культурный код. Если пунктирно обозначить наши основные культурные бренды, то это этнографический музей под открытым небом «Торум Маа», основанный в 1987 году, который транслирует живую культуру коренных малочисленных народов Севера, это уникальные, современные культурные центры, Сургутская филармония, Сургутский музыкально-драматический театр, это театр обско-угорских народов «Солнце», это фестивали «Самотлорские ночи», «Зеленый шум», «60-я параллель», кинофестиваль «Дух огня», это музеи. Перечислять можно долго, это тот фундаментальный задел, благодаря которому округ продолжает развиваться, жить, утверждаться как территория культурного кода.

– Название округа «Югра» появилось уже после распада СССР. Запустил это название первый губернатор Александр Филипенко. Как его продвигали и почему это было важно?

– Это уже следующий период развития округа, связанный с новыми возможностями и другой системой организации местного самоуправления, организации власти. В девяностые годы – начале нулевых, когда российская государственность еще окончательно не устоялась, еще не было закона о местном самоуправлении, а у Федерации не доходили руки до регионов, мы продолжали развиваться, искали новые точки роста. И самоопределялись! (Смеется.) В итоге самоидентифицировались в Ханты-Мансийский автономный округ – Югру. Успели застолбить и заявить о себе. Присвоение названия либо его изменение – прерогатива субъекта Федерации, в нашем случае самого региона. И в этом несомненная заслуга Александра Филипенко, который в те годы управлял округом.
В уставе региона, кстати, записано, что округ «является исконным местом проживания коренных малочисленных народов ханты и манси и носит соответствующее этим народам наименование». А продвигать бренд «Югра», собственно, и не надо было. Помните, когда наши реформаторы заявили, что нам ничего не нужно, была бы нефть: продадим и все купим. Ну а округ – это нефть, газ, это наши мощные ГРЭС. Это был и наш бренд: Югра – энергетическое сердце России. А если говорить о качестве жизни, то по всем показателям наш округ уже не первый год входит в тройку регионов Российской Федерации, том числе по обеспечению общественно-политической стабильности и по уровню условий комфортного проживания.