«Четырехдневка» дойдет до Югры

Если в июне заявление премьер-министра Дмитрия Медведева воспринималось скорее как неудачная шутка – ну правда, «четырехдневка» в России, не смешите, – то сегодня над идеей главы правительства уже не смеются. Напротив, в «высоких кабинетах» в столице кипит деятельность – профильные ведомства раздумывают, как воплотить инициативу на практике.
Летом текущего года Дмитрий Медведев заявил, что переход на четырехдневную рабочую неделю в России вполне возможен, однако явно «не сию секунду».
– Это должно сопровождаться ростом производительности труда, с одной стороны, если речь идет о полноценной рабочей неделе, и, конечно, сохранением той заработной платы, которая имеется, – подчеркивал тогда российский премьер.
Идею поддержала Федерация независимых профсоюзов страны. Министерство труда и социальной защиты тем временем занимается нормативной и теоретической базой перехода – предполагается, что концу сентября ведомство выдвинет свою позицию по данному вопросу. Впрочем, у чиновников высшего звена явно есть сомнения в рациональности идеи: например, глава Минэкономразвития Максим Орешкин, комментируя возможность перехода РИА «Новости», заявил, что реализовать его возможно только в условиях высокого уровня доходов и производительности труда.
Недоверие к замыслам Правительства РФ открыто выказывают и непосредственные адресаты предполагаемых поправок в Трудовой кодекс. На прошлой неделе «Ведомости» с помощью портала HeadHunter опросили 200 работодателей. Итоги отрезвляющие: 76 процентов респондентов вообще не рассматривают возможность перехода на «четырехдневку»: слишком велики издержки. Среди них необходимость снижения зарплат, потеря и, как следствие, необходимость найма новых работников, что скажется на трудовой дисциплине и производительности.
Безусловно, есть и те, кто не против сократить сотрудникам рабочую неделю: 12 процентов опрошенных готовы к этому в ближайшие два года, еще восемь – в долгосрочной перспективе. 19 процентов респондентов называют идею безоговорочно полезной для своих компаний (в первую очередь именно для сотрудников), еще девять процентов считают перевод на «четырехдневку» разумным в случае пропорционального снижения фондов оплаты труда.
Проще говоря, итоги опроса (пусть с довольно малой выборкой в масштабах государства) наглядно демонстрируют отношение работодателей к идее. Похожим образом реагируют и сами сотрудники: для рядовых специалистов сокращение рабочей недели по умолчанию означает снижение зарплаты – и вряд ли найдется много желающих пойти на это. Тем более что и сегодня сами понятия рабочих дней и недель в нашей стране достаточно условны: регулярные и не особо оплачиваемые переработки – обычная практика.
Но тестировать инициативу Дмитрия Медведева в России все же будут. В ближайшие дни Минтруд проведет совещание, где обсудит «обкатку» идеи на отдельных предприятиях. В перечень войдут компании, участвующие в национальном проекте «Производительность труда и поддержка занятости», – в целом 266 предприятий из 30 регионов.
Однако, уточнил замминистра экономического развития Петр Засельский, конкретных параметров укороченной недели на данный момент не имеется.
– На предприятиях… работники 30–40 процентов времени ничего не делают. Наша задача не в том, чтобы сократить рабочий день, а в том, чтобы они смогли делать его полезным. Вывод о том, нужно сокращать рабочий день или нет, встанет после апробации этих методик на очень большом количестве предприятий, – цитируют чиновника «Известия».
Югра, судя по всему, попадает в общий список – в округе участниками нацпроекта выступают пять организаций. Среди них «Сургутмебель», Югорский лесопромышленный холдинг, а также три компании, работающие в сфере нефтесервиса: «Урай НПО-Сервис», «МегионНефтеРемСервис» и РАДОП. С большой долей вероятности четырехдневная рабочая неделя в регионе будет апробирована именно в этих коллективах.
Результатов ждем с нетерпением.