Гали Абайдулов: «В спектакле для детей тоже должны быть подводные камни»

В преддверии новогодних праздников Сургутский театр представит премьеру – мюзикл «Царевна-Лягушка» (4+). В основе действия - все та же старая русская сказка, но под современным углом. Спектакль должен понравиться и взрослым. В какой еще детской сказке можно услышать мудрость в духе «Не женитесь очень рано, можно в дураках остаться»? В числе постановщиков мюзикла - советский балетмейстер Гали Абайдулов, работавший над хореографией многих известных спектаклей и кинофильмов. В интервью «Сургутской трибуне» Гали рассказал, почему спектакль для детей должен содержать «взрослые» элементы, какой главный язык в балете и за что балетмейстер советской школы так не приемлет эпатаж.

- Гали, спустись на минуточку. Тут тебя пресса хочет.

Никогда бы не подумал, что люди за 60 могут так двигаться на сцене. Наше интервью с Гали началось буквально сразу, как он спустился в зал. Я едва успел включить диктофон после того, как балетмейстер поздоровался с нами по-французски и начал рассуждать о роли этого языка в балете. Не так я планировал начать общение, но почему бы и нет?

- …Все названия в балете происходят от французского языка. Да и сам балет пришел к нам из Франции и невольно стал русским. Там он «загнулся», потому что балет, как и опера, – это имперское искусство. А Российская империя вкладывалась в него очень серьезно.

Где вы научились разговаривать на французском?

- В училище нам преподавали французский. Но язык я полюбил не сразу. Тем более что до этого я учил немецкий и был двоечником. Даже «колышником». Но за меня всерьез взялась учительница французского, и мне стало стыдно, я начал учить язык. И когда выпускался из училища, то проблем уже не было. Могу судить, насколько это истинно, по работе с французскими режиссерами и актерами. Допустим, мсье Депардье в фильме «Распутин». Там по сценарию было так придумано, что все видения Распутина начинаются с хореографической фантазии… И Депардье очень удивлялся моему знанию французского. Хотя я окончил училище еще в 1971 году, и каждодневной практики у меня нет. Правда, сейчас при работе за рубежом от французского толку мало. Нынче надо английский.

«Царевна-Лягушка». Казалось бы, старая русская сказка. Но во время репетиции я увидел на сцене байк, и мне уже стало интересно. Что это за постановка?

- Ну да, это такая сегодняшняя подача этой сказки. Тем не менее, прочтя эту историю, автор либретто не уходил далеко. Просто посмотрел на этот сюжет глазами современного человека.

Но ведь это же детская сказка…

- Если вы делаете спектакль для детей и не учитываете взрослых, вы не сделаете спектакль для детей. Детский спектакль должен нести в себе две очень важные составляющие. Он должен быть ярким и простым, внятным для детского восприятия. Но в нем должны быть и подводные камни. Если мы не станем этого делать, то это не будет интересно родителям. И не стоит недооценивать наших детей, они обладают ассоциативным мышлением. То, что мы зашифруем, они расшифруют. Со временем они усвоят для себя те правильные коды, которые мы заложим в их сердца: например, что зло - это плохо, и оно всегда будет наказано.

Многие сургутские актеры, насколько я знаю, - балетные. Как выстраивается с ними работа в «Царевне-Лягушке», ведь это драматический спектакль, пусть и с серьезной хореографической составляющей?

- Актеры Сургутского театра со своими задачами справляются. И зритель это оценит!.. А вообще мне с актерами никогда не сложно. По той простой причине, что я все-таки достаточно убедителен, когда сам показываю нужные элементы. Трудность, как правило, в том, что у всех людей своя психофизика движения, свое понимание музыкальной формы, музыкального материала.

Я как хореограф ставлю в спектакле не просто хореографию, но еще и сюжет. Я не могу ставить танцы ради танцев. Необходимо отталкиваться от сюжета и от характера персонажа. Это в любом случае драматическая история. Потом подключается второй информационный поток - музыкальный ряд. И когда это вместе смыкается, возникает персонаж. Который может быть непривычен для исполнителя. Вот это надо преодолеть, а преодолевается это только на репетициях - кровью и потом. Потому что если артист будет все время сам себя играть, то это скучно. Как говорил Андрей Миронов, «У хорошего артиста - десять штампов, а у очень хорошего - сто». Но эти штампы тоже надо наработать…

А еще говорят - вы очень быстро ставите материал…

- А это уже «школа». Когда я учился на режиссера-балетмейстера в ГИТИСе, то у меня были строгие педагоги. Они научили очень важной вещи – никакой этюдной работы с артистами. Недопустимо приходить на репетицию неготовым и начинать вместе с артистами что-то придумывать. Нет, готовиться надо дома, мучить надо себя. Включаешь фонограмму и мозг. Необязательно самому отрабатывать движения. Сочиняешь, отталкиваясь от образа, от обстоятельств, от стиля, от формы. И выстраиваешь хореографическую композицию для персонажа. С этим идешь к артисту. Моя задача - поставить композицию в удовольствие артисту. Потому что если артист не получает удовольствия от своего искусства, то и зритель его не получит.

Тогда с каким послевкусием зритель должен уходить из зала?

- Это зависит уже от того, что вы вложите в эту работу. Потому что, взявшись за постановку, надо задать себе вопросы «Зачем это?» и «Про что?».

Ранее вы высказывались, что не любите эпатаж. Почему? Это же неотъемлемая часть искусства.

- Может, это и неотъемлемая часть. Но не значит, что я это принимаю. Частенько в театральных постановках эпатируют публику любыми средствами. Герой может выйти на сцену одетым, но почему-то выходит раздетым. Это эпатаж. Повернуть сюжет с ног на голову – это эпатаж. Да, произведем впечатление, но для чего? Вот это я отторгаю. Если вы берете литературу, особенно классическую, с теми этическими и эстетическими установками, которые закладывал автор, стоит ли перекладывать это буквально на современный язык? Может, лучше написать новую пьесу?

Возьмем, к примеру, Ассоль из «Алых парусов». Предположим, она будет сидеть в клетке весь спектакль. Это будет эпатаж чистой воды. Казалось бы, все понятно: мы говорим о мечте Ассоль вырваться из замкнутости, тупиковости текущей жизни. Но разве клетка должна быть буквальной? Вы должны создать атмосферу клетки, нежели попросту посадить в нее героиню. Чем больше придумано режиссером, тем выше уровень искусства. Когда я ставлю спектакль, я всегда учитываю, что зрители обладают некими знаниями, умеют мыслить, фантазировать. И предлагаемый ассоциативный ряд я стремлюсь сделать как можно шире. Ведь самое главное для зрителя - набраться впечатлений. Тогда и возникнет послевкусие от спектакля.

P.S. Мюзикл «Царевна-Лягушка» можно будет увидеть на сцене Сургутского театра с 22 по 31 декабря и со 2 по 5 января включительно.