Незабываемая ночь

Сейчас о Самотлоре говорят, наверное, только в Нижневартовске. Да и понятно: приелось славословие - близится уже пятидесятилетие, а в семидесятых годах прошлого века, если говорилось о нефти, то сразу подразумевался он. И наоборот.

 Летом в июле 1979 года мы, трое друзей-земляков и моя жена, недавно приехавшие и проживавшие в СНГПовском четырнадцатом общежитии, что в пятом микрорайоне,  какой-то один из выходных дней решили использовать для знакомства со знаменитостью, которое дало нам работу и место жительства. Но не как с нефтяным месторождением, а просто с озером, где можно порыбачить, искупаться, позагорать, да и просто на природе провести свое нерабочее время. К заветной пятнице подготовили, казалось бы, все необходимое для загородного отдыха, даже резиновую лодку выпросили у бывалых рыбаков. И погода не подвела, устоялись редкие солнечные деньки. Сразу после работы на цеховом грузопассажирском автомобиле для ремонтных нужд нас подбросили до заветного берега, а напротив через водяную гладь тарахтела одна из буровых установок. Следует отметить, что огромное озеро Самотлор было насыпями разделено на квадраты, где на грунте и возвышались буровые. Попросив водителя приехать за нами в воскресенье после обеда, отпустили машину. 

 Это было наше первое лето здесь, в Сибири. На природе еще не бывали и местной жизни не знали, только наживали нижневартовский опыт. А на берегу жизнь шла  своим чередом, и обнаружилось то, что нас мало касалось на городских улицах и заводской территории - прославленный путешественниками и воспоминаниями геологов вездесущий сибирский гнус: комарье и мошка! После того как прошла эйфория этого нашего приезда на великий Самотлор, мы не на шутку озадачились  своей незащищенностью перед мириадами пищащих и больно кусающих насекомых, которых было тучи туч. Оказалось, что никто не позаботился прихватить с собой средства от комаров и мошки. Все благодушно решили, что если гнуса почти нет ни в городе, ни на территории предприятия, где его победили без нашего ведома, то такое же положение и везде. На «автопилоте» я захватил сетку Павловского, сейчас эту защиту уже не используют, т.к. считается, что пропитка ее вредна здоровью человека, а тогда, у кого была возможность, все-таки из серии дефицита, постоянно носили накинутыми на голову и плечи. И  пригодилась она самому легкоодетому из нашего квартета: жена, бывшая в безрукавном сарафане и босоножках,  села в мешок из-под лодки и накрылась ею, с иронией наблюдая за нашими бедствиями. 

 Естественно, лодку надувать никто не собирался, как и ловить рыбу, у всех была одна мысль: как избавить себя от сводящего с ума комариного писка. Конечно же, разожгли костер, для дыма набрали сосновых и еловых шишек от чахлых деревцев, растущих неподалеку. Когда он разгорелся, хотелось самому влезть в огонь, только бы прекратилась зудящая грызня этих маленьких чудовищ. Не одна их туча с треском превращалась в пепел, когда ветерок подносил ее к костру. Для них не были преградами ткани брюк и рубашек: протыкали своими  носиками их безо всяких усилий, а мошка добиралась даже до пальцев ног в сапогах. Не хотелось ни есть  ни пить. К утру стало понятно, что еще двое суток в этом аду мы не перенесем. А у соседей тарахтенье не затихало ни на миг. И единственную женщину осенило: если на буровой не прекращается работа, значит, ее персонал трудится посменно, а смены эти завозятся из города и увозятся туда же. Было решено идти к ним. Через час мы успели на утреннюю пересменку и домой приехали на комфортабельном «Икарусе». Всего одна ночь, а в памяти осталась на всю жизнь!