Шиллер. Живее всех живых

В Сургутском театре близится час Икс – к открытию творческого сезона приурочена очень непростая премьера. 10 сентября здесь дают «Коварство и любовь» по пьесе Фридриха Шиллера (12+). Ставили немцы – режиссерско–постановочная группа из Берлина. На период пандемии постановку сначала заморозили, а потом перевели взаимодействие с режиссером Антье Вебер в онлайн. В Сургуте репетировать спектакль продолжила режиссер, актриса СМДТ Юлия Уткина.

Создатели спектакля уверены, что он адресован широкой публике. С одной стороны, не может не увлечь шиллеровский сюжет. Страсти любовные – нежная и разрушающая, падение и жертвенность, козни и раскаяние, подложные письма, яд... С другой стороны, драму приблизили к сегодняшнему дню, для чего была переработана драматургическая основа, из нового перевода убраны пышноты слога. Ну, а третье – режиссер Антье Вебер ставит над актерами и зрителями своеобразный эксперимент. В чем он заключается? Об этом и не только – в интервью «СТ» рассказали режиссеры Антье Вебер и Юлия Уткина, актеры Александра Кехтер и Виталий Васин.

– Юлия, позвольте, мы начнем не с темы спектакля. Вы недавно из роддома. Поздравляем вас с пополнением в семье! Но как, скажите, вы уже снова на сцене?
Юлия Уткина: Спасибо за поздравления. Честно говоря, я сама не понимаю, как успеваю все. Мирон родился очень крупным малышом, но я отказалась от операции, потому что хотелось скорее прийти в форму и выйти на сцену. На роды пришли, по–моему, все свободные сотрудники отделения, включая руководство. Я себя чувствовала, как на сцене (смеется)… Я в спектакле играю леди Мильфорд. Но летом стало известно, что Антье еще и доверила мне довести постановку до финала. Так что я в двух ипостасях в этом проекте – и режиссер, и актриса. А за рамками проекта – дважды мама!

– Что самое трудное в постановке для вас как для режиссера?
ЮУ: Антье все же успела сделать большую часть спектакля. Самое трудное – это не влезать в замысел режиссера. А так и хочется придумать, привнести свое! Нужно сдерживать себя, помнить, что сохранить и раскрыть режиссерскую идею – это главное.

– Антье, для сургутского спектакля пьеса Шиллера была переделана. С какой целью?
Антье Вебер: Да, мой коллега, драматург Хольгер Кула разработал для нашей постановки новую адаптацию пьесы. Так мы хотели сделать акцент на актуальности сюжета. Также нужно было перевести языковые образы Шиллера в форму, приближенную к реальности. Язык Шиллера великий и мощный и иногда подавляет, особенно молодых людей. В современной немецком театре это нормальная практика – уделять больше внимания актуализации повествования. В нашей адаптации мы следуем четкой концепции: история и конфликты актуальны для современной аудитории. Судьбы главных героев, Луизы и Фердинанда, по–прежнему нам понятны.

– Виталий, что самое необычное для актеров в этом спектакле?
Виталий Васин: Думаю, для всех актеров настоящий вызов – играть в спектакле «голыми». На театральном языке это означает, что у актера нет чего–то, за что можно спрятаться. Нет спецэффектов, нет реквизита, то есть буквально некуда деть руки. Нет никаких накладок на костюмах, искусственных усов, бород, горбов или животов и так далее, что помогает в выстраивании образа. 
Александра Кехтер: От декораций тоже помощи не жди. Хотя и весят почти полторы тонны, они довольно минималистичны и статичны. Но они еще преподнесут зрителю сюрприз, еще подарят чудо!

– И как это сказывается на вашем творческом самочувствии в спектакле?
ВВ:  Да, это такой эксперимент – и над актером, и над зрителем. Та сценография, в которой мы играем, подталкивает нас к полной концентрации на переживаниях героев. А почему бы и нет? Как говорил классик, подлинная жизнь – это внутренняя жизнь человека. Актеры вынуждены максимально сосредоточиться на тексте, чтобы донести его до зрителя. Но этот текст – действенный, страстный – это именно то, что движет действие. И еще... Я сам музыкальный человек, и мне очень помогает музыка, подобранная к спектаклю. Музыка на нерве.

– Виталий, у вас главная роль. Вам близок ваш герой – Фердинанд?
ВВ: Мне в целом кажется очень близкой история, рассказанная Шиллером. И думаю, не мне одному. Всегда так было – есть любящие сердца и те, кто мешают этой любви. Фердинанд мне родственен искренними, настоящими чувствами и убеждениями. Но в финале – я бы не мог быть таким мстительным.

– Саша, у вас тоже главная роль, вы Луиза. Кстати, исполнитель роли отца Луизы, старика Миллера, младше вас…
АК: Да, актер Евгений Ляшев меня младше. И я поначалу еле сдерживала смех, называя его папой! Но прошло несколько репетиций – и я уже вижу, что передо мной отец мой, Миллер. Я в восхищении, как у Жени это получилось.

– Какие еще вызовы для вас в этом спектакле?
АК: Год назад в театре состоялась премьера «Грозы» по Островскому. Я играла Катерину. Как вы понимаете, там тоже – несчастливая любовь, трагический конец. И мне хочется сыграть Луизу так, чтобы не было ассоциаций с Катериной. Не хочу повторяться. Пусть это будет  совершенно новой актерской работой!… Вообще выстраивать образ Луизы было непросто. Мне 25 лет, но в этом возрасте ты уже забываешь, как рождается и переживается то первое нежное чувство. Я много наблюдаю за юными актрисами – как они общаются с актерами, как смеются, чтобы накопить для своего образа эти фенечки, в которых выражается наивность и открытость юности.

– И последний вопрос. Как вам работалось с режиссером Антье Вебер? В чем–то проявлялась ее «немецкость»?
АК: На начальном этапе Антье давала нам много свободы для творчества – мы предлагали ей этюдные решения некоторых сцен, импровизировали. Из тех работ очень многое вошло в спектакль. А «немецкость»… Есть, например, режиссеры, которые все время в поиске, в готовности что–то менять. У Антье весь репетиционный процесс был выстроен очень четко, по плану. Она точно знает, чего хочет.  И мне это близко! Может быть, потому что я сама на четверть немка!