Жительница Ханты-Мансийска спасает раненых диких птиц

Эта квартира непростая, здесь на обед подают замороженных крыс. Сюда слетаются раненые птицы из Тюмени, Ямала и Югры. Только птицы эти – не волнистые попугайчики или канарейки, а галка, дятел, сова, ястреб-тетеревятник и даже орлан. Всем этим птичником управляет Лидия Ручкина.

Птичий спасатель
Лидия Ручкина спасает диких птиц, которые пострадали от деятельности человека. Основная ее работа – помощник ветеринара в конноспортивном клубе «Мустанг». А птичьим доктором она стала три года назад, когда забрала из волонтерской организации помощи животным «Ковчег» первую свою птицу – ястреба-тетеревятника. Девушка вылечила хищника и отпустила в дикую природу.

После этого молва о ханты-мансийском докторе Дулиттле в женском обличии облетела леса и болота. Люди стали приносить Лидии подранков, подобранных на автотрассах или во время охоты и рыбалки.

– Птицы часто попадают в беду там, где есть человек.  Раньше пернатые поступали ко мне только из Ханты-Мансийска. Сейчас птиц привозят из Тюмени, Ямала и Югры, – рассказывает Лидия Ручкина. – К птицам у меня особая любовь, она появилась в детстве, когда я была юннатом. Спасибо бывшему директору станции юных натуралистов Алексею Сергеевичу Мосеевскому, он «натаскал» меня на птиц.

Лечение дикой птицы – дело хлопотное. Не все ветеринары города сталкивались с пернатыми, поэтому Лидии приходится связываться со специалистами-орнитологами, работающими в заповедниках или зоопарках, есть партнеры в других регионах.

– Сначала делаем рентген. Для постановки диагноза и назначения лечения снимки отправляю в центры реабилитации птиц других городов. Покупаю лекарства, сама их даю или ставлю уколы, делаю перевязку. Если птица восстанавливает летные качества за 10 дней, я отпускаю ее на волю. Инвалиды, которые не могут быть выпущены в природу, остаются у меня, сидят в больших клетках, специальных палатках или коробках. Для того чтобы более продуктивно помогать птицам, нужны волонтеры по размещению и передержке. Очень нужна финансовая помощь. Люди привезут раненого орлана и оставляют мне, не думая, что диагностика и лечение стоят денег. Да и питается орлан не хлебушком и пшеном. Ему нужны крысы, мыши – это все надо заказать, купить и хранить.

Кто у Лидии живет?
Сейчас у Лидии живут черный дятел, болотная сова, галка обыкновенная, уральская неясыть, мохноногий сыч и свиристель.

– Самка дятла с переломом крыла и ребер. Я ее зову Птеродакля. В природу ее выпустить невозможно: она инвалид, живет в клетке, долбит деревяшки и стены. Болотную сову также нельзя выпустить. Неправильно сросшийся перелом крыла позволяет ей только перелетать с места на место. Сова питается заморозкой суточных цыплят и мышами.

Дятлу и сове нужен новый хозяин, Лидия готова их отдать в частный дом с соблюдением условий для проживания птиц.
Уральская неясыть полностью зависит от человека, живет у Лидии уже полтора года и за это время не привыкла к людям. Она может вонзить клюв и когти в любого, кто к ней протянет руку. У Лидии на руке остался шрам после общения с орланом на станции юных натуралистов.

– Этого орлана-белохвоста звали Ваня, он был очень умный, всегда ходил за мной по домику, пока я разносила корм другим птицам, потом шел в свой вольер. Но однажды пришел на экскурсию класс детей. Они стучали по решетке, громко разговаривали – в общем, вели себя угрожающе, по «мнению» орлана. Я выпустила его, когда дети ушли. Но он был на взводе и вцепился мне в запястье, почти полностью проткнув его когтями. Тогда пришлось мне бежать за помощью. Меня и хищника на руке разделяла дверь. Я выковыривала его когти из руки, чудом не задеты были двигательные мышцы и сухожилия.

Еще у Лидии живет ручная галка Чуча. Ее можно подержать в руках и погладить, но, если ее оставить без присмотра, она может разорвать бумагу, пакеты, обои и замучает кошек.
Мохноногий сыч полностью восстановился и летает по всей квартире. Но выпустить его пока нельзя из-за большой разницы температур дома и на улице. Он останется в гостях до весны. А вот свиристель большую часть времени сидит в кроличьей клетке. Его Лидия редко выпускает полетать: за ним может охотиться сыч или одна из кошек.

– В будущем хочу открыть свой центр реабилитации птиц. Думаю, я возьму пример и консультацию у приюта для бездомных животных «Велес». Чтобы мне объяснили, как правильно поступить, и, может, получится добиться участка, где бы я смогла заниматься своей деятельностью полноценно, – планирует любитель пернатых.

Выпускники
Лидия выходила и выпустила на волю более 110 птиц. Но бывают случаи, когда птицу невозможно вылечить.

– В моей практике гибель бывает очень редко, но иногда приходится принимать тяжелое решение об эвтаназии. Иногда гуманнее не мучать больное животное. Бывает, что не спишь ночами, вымаливаешь птицу, но ее организм решает, что устал.

У Лидии проходили реабилитацию соколы, ястребы-тетеревятники, ушастые и мохнатые совы, уральские неясыти, мохноногие сычи, птенцы дубоносов, ласточек, стрижей, синички, снегири, коршун, канюк обыкновенный, зимняк, вороны, галка. 

– После выпуска птицы никогда не возвращаются обратно. Они улетают от человека, забывая о нем, как о страшном сне. Для них человек – враг номер один, которого нужно избегать, – рассказывает Лидия. – Рядом с человеком опасно, многие птицы гибнут от фейерверков, они начинают метаться от грохота и вспышек и разбиваются о здания. Я всегда говорю своим детям: «Мы природу не уничтожаем, мы природу спасаем и оберегаем».