А кушать-то хоцца…

На днях увидел в соцсетях яркую рекламу: «27 марта в Сургуте «Монолог-концерт» Евгения Гришковца. Цена билета от 1800 рублей». Удивился! Посмотрел календарь его выступлений. Да! По всей России «чёс» начал! Понятно, деньги кончились, пока успокаивал свои трясущиеся от страха поджилки в тёплой Греции, куда слинял после начала СВО. Трус! Но вот вернулся, (кушать-то хоцца), думая, наверное, что он тут нужен. А к месту ли он сейчас в стране? И в Сургуте в частности?

Вот что писал Гришковец в феврале месяце после начала СВО, смывшись в Грецию:

«Горюю от того, что множество близких мне людей и коллег покидают Родину подгоняемые страхом, убеждениями и невозможностью оставаться в стране, которую они не могут считать своей. Горюю от того, что их считают предателями. Горюю от того, что русские солдаты проявляют героизм на территории Украины, где люди называют их оккупантами, захватчиками, убийцами…Мне жалко солдат, которые там, потому что солдаты и верны присяге. Мне жалко тех солдат, которые верные присяге защищают от русских солдат свою родину. Я молюсь за детей Харькова, Чернигова, Киева и других несчастных украинских городов…".

А в сентябре, вернувшись из спасительного заморья, Гришковец слезливо пишет вот что:

"Послезавтра возвращаюсь на Родину и к работе. Вылечу из Греции через Стамбул. Буду двигаться против течения...Скорее бы! Отсюда вести из России видятся совсем невыносимо. Надо оказаться среди друзей, коллег, соотечественников. Послезавтра на Родину. Стараюсь не думать, запрещаю себе думать: «Смогу ли я снова оказаться здесь в прекрасной Греции". Надо обратно! Скорее! Больше я нигде не нужен. И если удастся своей работой кого-то успокоить... Не сберечь, не спасти, а хотя бы успокоить и придать сил, чтобы пережить отчаяние этих дней, то я буду уже полезен. Быть нужным сейчас необходимо!".

«Мне только в этом году удалось сформулировать для самого себя понятие патриотизма. Оно оказалось на удивление простым. Вот оно: «Если человек живёт и работает и от того, что он живёт и работает людям на Родине лучше, чем без него, то он патриот... Вне зависимости от его взглядов и убеждений.»   

Пройдёмся по его высказываниям – ему жаль жителей несчастных украинских городов и детей украинских, он молится за них. А почему же Гришковец не скорбит по разбомбленным городам Донбасса? А где же жалость к людям и детям, там живущим, которых уничтожают с 2014 года? Что же Женя за них не молится? Наших солдат нашими не называет, на всякий случай, а просто русские, словно дистанцируется от них. И патриотизм придумал свой, заумный, для которого взгляды и убеждения по боку. Не придумал, а ему даже удалось его для себя сформировать. Подрос парень, поумнел, за 55 уже стукнуло! Да, прижала обстановка, пришлось формировать. Идиотизм какой-то! Кому это стало плохо без присутствия в России Гришковца? Кому он так нужен здесь? Сопли подтирать тем, кто живёт втихую, боится и чего-то ждёт, а чего и сам не знает? Слезу вытереть тем, кто в отчаянии, как он пишет? В отчаянии от чего? Собрать всех, кто против СВО и поплакаться вместе? Сначала можно подумать, что выплеснуты сказанные им слова от чувства, от души, но это только кажется. Вчитаешься в его речи и осадок какой-то мутный остаётся на сердце. И становится понятно, что все фразы ловко продуманы и выверены. На всякий случай – вдруг колесо истории развернётся не в ту сторону, и придётся отвечать за свои слова. А так прочтёшь и не ухватишься ни за что. Так и хочется спросить у Гришковца: «Женя, ты, конкретно, на чьей стороне?» А он и не ответит, побоится. Скажет не то, а, вдруг, потом отвечать за это придётся!? Это видно по его слезливым высказываниям. Он – никакой, он – ни там и не здесь. Не хочется быть злым и мстительным, но время сейчас непростое, военное, на фронте солдаты гибнут за нас, за Россию! Да! За нас и Россию! И надо определятся: «Кто ты, что ты и с кем ты?» Только так и не иначе! И нам надо быть построже, повнимательнее и более бдительными. Проживши на свете немало лет, я знаю, что те, кто предал раз, предадут и другой. У них нет той Родины, что есть у меня. Родина для них – это только комфортная для их жизни территория. Не больше! Если она становится не такой – это уже для них не Родина, а мачеха. И они кинут её в один момент в самый для неё тяжёлый период. Что и происходит. Ждуны, тихушники, как Гришковец, мне более неприятны, чем настоящие враги. Они, враги, понятны, а эти флюгера, как Гришковец, опасны тем, что они непредсказуемы, они ждут, куда ветер подует, туда они и сразу повернутся. И не знаешь, кто у тебя за спиной и что он сделает в случае форс-мажорных обстоятельств. Я бы за своей спиной такого, как Гришковец, не оставил. И такие ли гастролёры нужны сейчас не только нашему городу, но и всей стране, когда всем нужна сплочённость и уверенность в победе?

Прочитал, что Гришковец выступил перед раненными солдатами в Новосибирском госпитале. Понятно, очки надо зарабатывать. Как он себя представил, кем? И ведь не повинился, прощения не попросил. И ничего не говорил о своём побеге из страны, словно крыса с корабля перед штормом. Что он, двуличный Янус, человек, не принявший специальную военную операцию, мог сказать ребятам, которые там, на фронте, кровь пролили? Поднял ли он, трус, слинявший из страны сразу после начала СВО, их дух? Он даже на вопрос корреспондента о своём посещении госпиталя лукаво ответил: «Я выступал не перед военнослужащими, а перед ранеными солдатами, ранеными моими земляками». Господи, что он бы не говорил и не говорит, всё с какими-то оговорками и с двойным дном, всё, чтобы не ухватили «за ус» ни те, ни эти - ни русские, ни украинцы. Противно!

Я уж писал ранее, что я не верю людям, которые уже предали мою Родину, значит, и нас всех. А потом вернулись и, как не бывало, разъезжают по стране, как-бы представляя нашу русскую культуру. И возникает вопрос: надо ли нам быть такими мягкими и всепрощающими в такое суровое время? И сможет ли Сургут сказать своё ёмкое слово «НЕТ!» бросившим в своё время страну возвращенцам?