Аркадий Кутилов. Жизнь после жизни

Весенним майским днем 1985  года в одном из скверов Омска был найден труп бродяги и пропойцы, в котором опознали Аркадия Кутилова. Вокруг этой смерти ходили самые невероятные слухи и домыслы. Одни считали, что его убили по политическим причинам как диссидента. Другие говорили, что его тело передали в анатомический театр Омского государственного медицинского института (ныне академии). Те, кто были знакомы с ним лично, точно знали: Кутилов умер от истинно русской болезни - алкоголизма. И почти никто не знал тогда, что на улицах Омска в одно время с ними жил-прозябал один из ярчайших поэтов ХХ века, которого десятилетие спустя за рубежом назовут «русским Франсуа Вийоном»…
Жил-был поэт
В Сургуте имя омского поэта стало откровением. На вечере памяти присутствующие признавались, что абсолютно незнакомы с его творчеством. Что ж, в России Кутилов не первый и, наверное, далеко не последний поэт, чье творчество находило признание спустя годы после ухода в мир иной.
Его настоящее имя – Адий, так нарекли его родители. Родился Кутилов в таежной деревне Рысья, что в Иркутской области. Однако большая часть детства и юности прошли в селе Бражниково (Колосовский район Омской области), куда мать с двумя сыновьями перебралась после войны. Аркадий любил рисовать, читал запоем книги и однажды в сельской библиотеке наткнулся на томик стихов Марины Цветаевой. Утонченность, образность и легкость цветаевского поэтического слова потрясли подростка. Первые стихи он написал в семнадцать лет, а дотоле его большим увлечением была живопись.

Евгений Евтушенко:

«В городе Леонида Мартынова жил и работал другой, достойно не оцененный нами при жизни поэт - Аркадий Кутилов… Его стихи неравноценны, но в них есть прорывы в гениальность»

А потом была служба в армии, в Смоленске. Там Кутилов как начинающий поэт вошел в литературное объединение, участвовал в семинарах и был замечен Твардовским. Его стихи публиковались в областных и армейских газетах. Роковое событие наложило отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Аркадий и группа солдат устроили на территории части пьянку и за отсутствием спиртного приняли на грудь антифриз. В живых остался один Кутилов. Чувство неизбывной вины вызвало тяжелейшую депрессию, и его демобилизовали по болезни. Он вернулся в Бражниково, подавленный, опустошенный, много пил, считая, что жизнь прошла мимо.
И все же он преодолевает этот сложный психологический период и погружается в работу, сутками не отрываясь от стола. В 1965 году стихи Кутилова под псевдонимом Аркадий Магнит впервые появляются на страницах омской газеты «Молодой сибиряк». Но в 1967 году умирает мать, и поэт с молодой женой и сыном уехал в места своего рождения – иркутские земли. Работал в районной газете, много времени проводил в разъездах. Кто знает, как сложилась бы судьба Кутилова, если бы не одно обстоятельство. В шестидесятых, когда Кутилов, продав отчий дом, уехал с семьей в Иркутскую область, в деревню Бражниково приходили письма-запросы от Александра Твардовского. Поэт разыскивал поэта, но деревня молчала, а из воинской части, куда направил свой запрос Твардовский, ответили, что Кутилов умер. 
Вечные командировки, безудержное пьянство привели к распаду семьи, и Кутилов возвращается в Омскую область. Работает сельским журналистом в районных газетах, но из-за пагубной привычки нигде долго не задерживался. После смерти брата перебирается в Омск, но как литератор оказался невостребованным. Кутилов канул в безвременье…
Из небытия в вечность
Бродяжничал по городам и весям, по лагерям, спецприемникам и психушкам. Скитался по чердакам и подвалам, жил в колодцах теплотрасс, ночевал на вокзалах и кладбищах, умирал от туберкулеза на заплеванных улицах безучастного города… И писал, писал, уже без всякой надежды увидеть свои творения напечатанными. В семидесятые его имя было под запретом за крамольные стихи и скандалы, за самовольные «выставки» эпатажных картин и рисунков в центре города, «глумление» над паспортом, страницы которого поэт исписывал стихами. Это тяжелейшее безвременье длилось семнадцать лет. Поэт писал об этом с присущим ему сарказмом:

Марсианин, ты мне родня.
Люди умные там и здесь
Доказали, что нет меня,
Ну а я почему-то есть.

Он действительно был: в это жизненное глухозимье Кутилов создал колоссальное творческое наследие, насчитывающее более 6000 произведений стихотворений, великолепную прозу и целую галерею произведений изобразительного искусства. И ушел непризнанным, невостребованным, неопознанным…
Но спустя 20 лет Нелли Арзамасцева (директор музея А. Кутилова) после длительных поисков нашла последний приют гениального омского поэта. На Ново-Южном кладбище Омска на Черлакском тракте в восьмидесятые погребали неопознанных и невостребованных грешных землян. У них ни имен, ни фамилий – только номера. У мужчины, погибшего 19 мая 1985 года, в акте медицинского заключения о смерти, хранящемся в архивах загса, был номер 1111. За него и зацепилась Арзамасцева, и этот номер привел ее в архивы Ново-Южного кладбища. Там и обнаружили запись от 9 июля 1985 года, которая гласила, что в одной из могил вместе с еще девятью неопознанными личностями захоронен неизвестный за номером 1111. Круг замкнулся: так из небытия вернулся Аркадий Кутилов. Самобытнейший русский поэт ХХ столетия, чье великое творческое наследие сегодня изучают за рубежом. В России его имя знают лишь единицы…

***
...Поэзия - не поза и не роль.
Коль жизнь под солнцем - вечное сраженье,
Стихи - моя реакция на боль,
Моя самозащита и отмщенье!

***
Если умер, но ходишь, как прежде,
Если сдался, врагов возлюбя,
Значит, слава Последней Надежде,
Что воскреснуть заставит тебя!

***
Жует, сопит и топчется,
Сморкается в кулак
Толпа – еще не общество,
Хоть над толпою флаг.

***
Деревня N не знала гроз,
Покой и мир – ее основа.
Но в каждом доме жил Христос,
С лицом Емельки Пугачева.
Стихи мои, грехи мои святые,
Плодливые, как гибельный микроб…
Почуяв смерти признаки простые,
Я для стихов собью особый гроб.
И сей сундук учтиво и галантно
Потомок мой достанет из земли…
И вдруг – сквозь жесть и холод эсперанто –
Потомку в сердце грянут журавли!
И дрогнет мир от этой чистой песни,
И дрогну я в своем покойном сне…
Моя задача выполнена с честью:
Потомок плачет.
Может, обо мне…