Фарман Салманов: «Во все времена нас называли первопроходцами»

Неудержимый
Мы часто повторяем: «Один в поле не воин». Жизнь Фармана Салманова, почетного гражданина Сургута и Югры, Героя Соцтруда, порой опровергала этот постулат. Нет, и один в поле воин, если у тебя есть характер, интуиция, нечеловеческая работоспособность и изрядная доля оптимизма.
Чего стоит только его переезд из Кемеровской области в Среднее Приобье! Осознав, что нефти в Кузбассе как не было, так и не будет, он погрузил на несколько барж семьи геологов и инструмент и, не уведомляя начальство, уехал вести разведывательные работы под Сургутом. Шуму было много. Фармана хотели снять с должности, исключить из партии...
Но он стоял на своем. Молодой, бескомпромиссный. Когда Фарман создал Сургутскую экспедицию, ему было всего 26 лет.

«У меня слишком большое желание отыскать нефть. И мы обязательно найдем ее под сургутскими болотами», – говорил он.

А 21 марта 1961 года первая скважина в районе Мегиона дала фонтан нефти. Салманов с товарищами кричали: «Мы победили!»

Встреча с Байбаковым

«Как я стал геологом? Байбаков помог, – рассказывал Фарман Курбанович в интервью «Новостям Югры». – Я учился хорошо, окончил школу с медалью. Где-то в 1946 году проходили выборы в Верховный Совет СССР. И к нам приехал за наказами избирателей кандидат в депутаты, министр нефтяной промышленности Николай Константинович Байбаков. Я учился в восьмом классе, и учителя попросили меня выступить. Я сказал, что в школе нет света, да и дороги надо бы заасфальтировать. Байбаков мигом дал задание своим подчиненным все исправить. А я еще признался министру, что собираюсь стать геологом и работать в Сибири. Байбаков сказал: «Помогу». Через несколько лет, после окончания института, я напомнил Байбакову о той нашей первой встрече. И он помог мне попасть на работу в Сибирь».

Вся правда о Горноправдинске
С 1962 по 1964 год Салманов занимал должность главного геолога Усть-Балыкской НРЭ, а в 1964-м его назначили начальником Правдинской нефтеразведочной экспедиции.
8 сентября 1964 года в районе села Горнофилинское высадился первый десант геологоразведчиков. Поселок хотели назвать Правдинском, в честь газеты «Правда», но так как в Советском Союзе уже существовали географические названия с именем Правдинск, то решено было выбрать некий компромисс, и поселок на берегу Иртыша, в котором дислоцировались геологи, был переименован в Горноправдинск, а экспедиция стала именоваться Правдинской.
Занимаясь недрами, Салманов не закрывал глаза на нужды людей. Неистово обустраивал жизнь на Севере. За короткий срок в Горноправдинске появились дом культуры, музыкальная школа, стадион, хоккейный корт, поликлиники, детсады и даже теплицы. Но первым объектом стала танцевальная площадка, которую назвали «Комарик». Еще можно представить, как молодежь, отмахиваясь от гнуса, танцевала шейк, но как музыканты, играя на духовых инструментах, вдыхали в себя мошкару...
Подбодрить геологов и строителей по просьбе Салманова приезжали артисты из Москвы. Об этом Салманов написал в своих воспоминаниях так:

«Солнечным августовским днем шестьдесят шестого года к пристани Горноправдинска подошел необычный теплоход. Вокруг капитанской рубки плакаты: «Радиостанция «Юность», «Слушай, тайга!». Гремит музыка. Концертная бригада, организованная по инициативе ЦК ВЛКСМ, дает в сутки по два-три выступления. Над рекой летит усиленное динамиками: «Хороши вечера на Оби!» Помню первый концерт в спортзале только что выстроенной школы. Ян Френкель открыл крышку пианино, тронул клавиши и беспомощно развел руками. В соседней деревне нашли баян, и хоть концерт начался с большим опозданием, но каждый запомнил его на всю жизнь. Бурей оваций встречали каждую песню. Одно дело – услышать песню по радио, и совершенно другое – когда Ян Френкель вот он, рядом. В столовой, разделывая свежевыловленную стерлядку, присолил я кусочек спинки и на кончике ножа подал композитору. Он поморщился, но съел. Сказал, что вкусно…»

Была в этой артистической экспедиции и 17-летняя Алла Пугачева, начинающая певица, исполнявшая полюбившегося горноправдинцам «Робота».

Явление бажена геологам
Салманов первым из сибирских геологов столкнулся с глинистой нефтью – баженовской.
В 1968 году на Салымском месторождении близ Горноправдинска произошел неконтролируемый фонтан, в результате которого буровая загорелась. Для расследования ЧП была назначена прокурорская проверка. Будущий академик Иван Нестеров доказывал прокурору, что в случившемся виноват не человек, а природный фактор.

«Нефть шла из глин – на этой версии настаивал я, – вспоминал позже Нестеров в интервью «Новостям Югры». – Но мои друзья и коллеги Фарман Салманов и Аркадий Тян считали, что идет она из пласта выше. И тогда Фарман решил через каждые десять метров проходки проводить весь комплекс исследовательских работ. Жертвовал планом по бурению, но на эксперимент пошел с присущим ему азартом. Глинистая баженовская свита дала фонтан в 700 тонн нефти. Средними считались объемы в две-три тонны».

Но время баженовской свиты тогда еще не пришло, нефть из недр и так выходила фонтанами.
В 1970 году Салманов будет назначен главным геологом Главтюменьгеологии, затем возглавит главк. Месторождения в те годы на тюменском Севере открывали одно за другим.

Не стал олигархом
Он жил геологией. Даже когда его масштаб и геологическое чутье, казалось, негде было применить: Министерство геологии СССР, где он работал заместителем министра, в 1991 году ликвидировали. Время давало шанс стать олигархом. Но он не стал конвертировать административный ресурс в личные счета.

«Я состоятельный человек, – объяснял он мне в конце девяностых свой отказ от участия в приватизационных процессах. – Но мои потребности не слишком велики. Что меня по-настоящему влечет – это книги и работа».

В свои 70 лет он создал предприятие, которое вело южнее Уренгоя отработку способов добычи нефти, конденсата и газа из глубинных месторождений. Компания впервые в мире разработала ноу-хау, позволяющее вести добычу углеводородов с глубины около пяти километров. Но как только она вышла на промышленные объемы добычи, пришли люди, которые стали ее банкротить. Фактически предприятие у Салманова отняли. Но он продолжал работать: в консультациях опытного геолога и управленца все еще нуждались.
Жалел легендарный геолог лишь об одном – что уехал с Севера. Западная Сибирь навсегда осталась его второй родиной.
В 2007 году Фармана Салманова похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Владимира Высоцкого, который когда-то спел про «одного чудака из партии геологов». Не узнать в нем Салманова просто невозможно.



Важно!
В 2019 году аэропорт в Сургуте получил имя легендарного геолога-первооткрывателя Фармана Салманова. Так решили сами югорчане, проголосовав на конкурсе «Великие имена России».
Первооткрывателю югорской нефти установлены памятники в Сургуте и в Горноправдинске, бюсты – в Москве и Баку. В столице Югры памятник почетному гражданину Ханты-Мансийского автономного округа, Герою Соцтруда, член-корреспонденту РАН открыли 9 сентября 2010 года у Музея геологии, нефти и газа. Скульптура выполнена земляками Фармана Курбановича, азербайджанскими художниками Салхабом Мамедовым, Али Ибадуллаевым и архитектором Джамаледдином Кадировым.
В честь легендарного геолога названы улицы в Тюмени, Сургуте и Нижневартовске, нефтегазоконденсатное месторождение и теплоход, самолеты Ту-154М и Boeing 737.
В Сургуте открыт Дом-музей Фармана Салманова.

Кстати
На Международном молодежном научно-практическом форуме «Нефтяная столица» в Ханты-Мансийске академик РАН Алексей Конторович назвал Фармана Салманова гениальным геологом.

– Я знаком с ним с 1960 года, мне довелось видеть первые фонтаны среднеобской нефти, и весь процесс становления ханты-мансийской и тюменской нефти проходил на моих глазах.

Салманов был гениальный геолог, исключительный организатор производства. Когда он возглавил Главтюменьгеологию, то там бурили 600 тысяч метров в год. А через семь лет, когда он оставил главк в связи с назначением на должность замминистра геологии СССР, бурили уже 1 миллион 800 тысяч метров поисковых и разведочных скважин в год.