Гений места

Писал не о себе, но в Югре нет другого человека, который бы так же страстно интересовался местной историей, как Валерий Константинович. Да что там интересовался… Он ею жил, по крупицам в архивах собирал наше прошлое – трагическое, драматическое, невероятное. Со всеми загадками и поворотами, населяя его людьми, их поступками и сомнениями. Обживал, очеловечивал прошедшее время, желая зафиксировать его вкус и цвет, индивидуальные черты действующих персонажей истории. Как это у него получалось? Уже не спросишь…

Ученик Знаменского, одноклассник Райшева
Он родился в Сургуте в 1936 году в казачьем роду. Учился в знаменитой «Красной» школе, в одном классе с Геннадием Райшевым, будущим самобытным художником и философом. Возможно, эту глубину постижения мира в них заложил учитель Аркадий Знаменский.

«Сумев сохранить в целостности самостоятельность ума в эпоху всеобщего конформизма, унификации людей и идей, он выработал собственное оригинальное мировоззрение. Может быть, в этом и состоит его главный урок для нас», – вспоминал Валерий Константинович о своем учителе.

Самостоятельность ума, деликатность, ощущение себя не «в толпе» – это отличало и самого Валерия Константиновича. Он сторонился ненужной публичности, наград, официоза. Когда-то Дмитрий Лихачев сказал: «Интеллигентом трудно притвориться, им надо быть». Белобородов – был. Таким был и его учитель. Знаменский увлек своих учеников «сумасбродствами». Задачки он придумывал своеобразные. Например, в одной ученикам предлагалось рассчитать, сколько энергии в одном горящем полене и хватит ли ее, чтобы перелететь из Сургута в Белый Яр.
Математик Знаменский был из тех людей, которым было интересно все – и теорема Римана, и музыка, и краеведение. Эту всеохватность унаследовали и многие его ученики. В домике Аркадия Степановича, который был построен по его собственным чертежам, стоял рояль.

«Шопен, Бетховен, Чайковский, Глинка, Мендельсон, Шуберт, Лист – его любимые композиторы – как бы обращались к нам через Аркадия Степановича, он говорил с нами от их имени, а иногда в этот разговор вплетались и собственные сочинения учителя», – рассказывал Валерий Константинович.

Аркадий Степанович, состоявший в Сургутском краеведческом обществе, предлагал описать геологические особенности района, озерные системы, составить карты лесов, транспортных линий…
Десятилетия спустя Белобородов расшифрует рукописи своего учителя и издаст в приложении к журналу «Югра», который редактировал, а затем опубликует книгу «Летающие мысли» и сборник «Тропа жизни учителя Знаменского».

Из геологии в журналистику
Имеющий вкус к слову и врожденную грамотность, Белобородов журналистом стал почти случайно. Окончив геолого-географический факультет Томского университета, в начале шестидесятых работал в полевой поисково-съемочной партии на Алтае. Профессию сменил по состоянию здоровья, одновременно поменяв и место жительства, приехав в Ханты-Мансийск.
В журналистику вошел (как вначале предполагал, ненадолго) в качестве корреспондента окружного радио. Со списанным магнитофоном «Репортер-2» весом в полпуда, который приходилось прятать зимой под полушубок, чтобы не размерзлась батарея, объездил округ вдоль и поперек. Очень расстраивался, когда в командировке по дальним поселкам включал в гостинице репродуктор, чтобы услышать родное радио, а из него шли сплошные помехи. В то время по иронии судьбы в редакцию приходили открытки из стран Скандинавии, сообщавшие о хорошем качестве передач из Ханты-Мансийска. Но эти огорчения по поводу плохой радио-связи на территории округа компенсировались невероятным бонусом для журналистов.

«В округе творились небывалые дела: как грибы на дикой почве вырастали новые трудовые коллективы, непривычные для старожила предприятия. Все это завораживало, хотелось смотреть и смотреть, знакомиться с новыми, нездешними людьми, рассказывать о них», – вспоминал позже Белобородов.

В геологию он не вернется, освоит все грани журналистского ремесла (собкор областного радио, редактор газеты «Знамя» в Урае, а затем газеты «Ленинское знамя» в Нижневартовске, председатель окружного комитета по телевидению и радиовещанию).
Теперь мне кажется, что его желание, как краеведа, обжить безлюдное прошлое судьбами – родом из той журналистики. Его всегда интересовали не события сами по себе, а человеческие проявления. «Большой мир маленького дома» – так называется очерк, который он посвятил коллегам из окружного радио. Текст довлатовского дарования он опубликует в последнем, 14-м номере созданного им альманаха «Подорожник».

Та самая «Югра»
В сентябре 1991 года выйдет первый номер журнала «Югра». Главный редактор Белобородов задумал его как «историко-культурный».

«Чтобы иметь бесспорное право называться гражданами Ханты-Мансийского автономного округа, мы должны тот культурный слой, что достался нам от предков, прежде всего освоить, познать во всей возможной полноте», – написал он в редакционной статье.

У журнала, как определил главный редактор, две задачи: просветительская и исследовательская. Как задумал – так и вышло. Краевед – тот же геолог: ведет поиски в надежде на открытия. У Белобородова они случались чаще, чем у других искателей. Может быть потому, что не уставал копать исторические пласты. Его сотрудничество с окружной библиотекой, с заведующей отделом краеведческой литературы Т. В. Пуртовой, такой же подвижницей, рождало новые проекты и книги. Материалов было так много, что он стал выпускать еще и «Библиотечку журнала «Югра». Жаль, что этот стержень журнала – краеведческий – учредителям не удалось сохранить. Журнал-то был уникальный! Но даже расставшись с журналом, Белобородов тему не бросил: стал автором «Краеведа» в нашей газете.

Сохраняя голоса и судьбы
Однажды ему здорово повезет. Это Белобородов открыл заново нашего земляка, ставшего известным специалистом по Византии, Хрисанфа Лопарева. Ученые и по сей день считают обнаруженный им памятник древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли» XIII века равноценным «Слову о полке Игореве». Но для нас Лопарев в первую очередь автор книги «Самарово. Село Тобольской губернии и округа».
Белобородов, проводивший почти все время в архивах, наткнулся на огромный массив документов в Санкт-Петербурге – в Историческом архиве и архиве Российской академии наук. В результате под его редакцией появилась книга «Самаровский петербуржец», в которую вошли 148 писем самаровцев, адресованных Лопареву. Кроме того, Белобородов издал личную переписку Х. М. Лопарева и Ю. М. Поповой «Искренно делюсь с Вами как с другом». С 2007 года в округе стали проводиться Лопаревские чтения – и это тоже по инициативе Белобородова.
Это он извлек из забвения имя другого земляка – крестьянина-мецената В. Т. Земцова, открывшего на свои деньги первую рыбную школу в Сибири и способствовавшего научному исследованию края. Земцова Белобородов полюбил за «благородную устремленность к общественной пользе». Для него это было крайне важно.
Впрочем, такими были все его герои, которых он поселил в книгах «Обитаемое прошлое…» и «Тропинки к дому». Таким был священник Тверитин, открывший школу для детей остяков. Перед собой он поставил дерзновенную задачу: доказать собственной практикой, что Сургутский край может, пусть частично, обеспечивать себя хлебом. И вскоре он собирал неплохие урожаи ржи и даже построил мельницу.
Не всегда, правда, судьба благосклонна к тем, кто служит общественному благу. Глава рода Шаховых из Березова Семен Прокопьевич не только занимался рыбным промыслом, но и пытался мариновать сосьвинскую селедку, развивал консервное производство, избирался городским головой, старостой, обустраивал жизнь березовчан. Но в марте 1921 года он первым из заложников был расстрелян большевиками перед отступлением из Березова… Белобородов своими очерками не давал уйти этим именам в забвение, сохранял, как мог, исторический ландшафт, голоса и судьбы земляков.
Это Валерий Константинович ратовал за организацию общества краеведов в Ханты-Мансийске, настаивал на необходимости создания городского музея и призывал собирать для него экспонаты. И если этой мечте суждено сбыться, музею, как считают краеведы города, необходимо присвоить имя В. К. Белобородова.

«Он тащил за собой этот проклятый воз краеведения, выполняя молчаливое обещание, данное обществу. Он чувствовал себя перед ним в долгу», – писал о Валерии Константиновиче в 2016-м, 

в год его смерти, его соратник по многим краеведческим проектам, в том числе по пятитомнику «Сибирского листка», Юрий Мандрика.
Белобородов был равен своим героям. Так же чувствовал связь с землей своего обитания и свою ответственность. Гений места. По-другому и не скажешь.