Как выбираются со дна бутылки

Не искать себе оправдания
Ирина пристрастилась к алкоголю в старших классах. Ее друзья часто выпивали, и, чтобы не отличаться от них, чувствовать себя взрослой и быть частью компании, она стала пить с ними. Родители об этом не подозревали: дома Ирина была хорошей дочерью и примерно исполняла домашние обязанности. Правда, стала хуже учиться.
Несмотря на это, окончила школу и поступила в вуз. Вскоре встретила свою первую любовь, которая оказалась безответной. Из-за этого опять начала выпивать, и ее исключили. Ирина уже понимала, что у нее проблемы с алкоголем, но бросить не получалось.
– Я начала трудовую деятельность. На работе была очень исполнительной, но всегда ждала конца рабочего дня, чтобы выпить. Искреннее верила в то, что это норма, потому что мои одноклассники в то время уже употребляли наркотики. Оправдывала это тем, что сама зарабатываю, я взрослая, устала и поэтому имею право купить себе бутылочку некрепкого алкоголя. Не замечала, что уже плохо выгляжу, что ухудшается здоровье, что дома постоянные конфликты, – вспоминает Ирина.
Однажды девушка не вышла на работу, и ее уволили. Однако она снова начала учиться, устроилась в крупную компанию в Сургуте, где получала высокую зарплату. Но не повезло с коллективом: после работы сотрудники собирались вместе и выпивали.
– Я почему-то себе никогда в этом не отказывала, находила много «уважительных» причин, – продолжает Ирина. – Часто бывало так, что я открываю утром глаза и не помню, как попала домой. Я понимала, что у меня есть проблемы, но вновь и вновь «сглаживала углы», обманывала себя. Примерно на месяц могла перестать употреблять, но потом в жизни случалось либо что-то хорошее, либо плохое. И это снова приводило к алкоголю.
Она решила, что проблема – в окружении, и уехала к бабушке на Украину. Правда, и там нашлись и друзья, и причины для того, чтобы снова выпить. Понимала, что не может справиться с проблемой, но от алкоголя мир казался ярче, жизнь – радостнее, а в трезвом состоянии она жить разучилась. Ей хотелось быть частью коллектива, быть кому-то нужной, и только друзья-собутыльники удовлетворяли эту потребность.
Ирина вернулась в Сургут, около года ничего не употребляла, познакомилась с молодым человеком. 
– Все было хорошо, но я долго не могла забеременеть. Понимала, что это последствия моей бурной молодости. Много молилась, и все-таки Бог дал мне ребенка. В 27 лет я стала мамой. Но потом мы с мужем развелись, и я не могла этого вынести. Когда малышке было около двух лет, снова стала пить. Жалела и всячески оправдывала себя, – говорит Ирина. 
Одна из подруг, с которой она когда-то выпивала, уже успела вылечиться и работала консультантом в реабилитационном центре. Ирина обратилась к ней с просьбой о помощи. Это решение поддержали родители и во время лечения присматривали за внучкой. Но возвращаться в социум после терапии оказалось непросто:
– Было страшно жить в «трезвом» мире. Мне порекомендовали на время стать волонтером и за условную зарплату помогать ребятам, которые еще страдают зависимостью. Это помогло социализироваться. Мне очень понравилась эта деятельность, особенно работа с людьми, которые только начали путь к выздоровлению. Я получала удовольствие, когда у кого-то, благодаря мне, появлялась надежда. Руководство центра увидело во мне потенциал, мне дали возможность учиться на педагога-психолога. От волонтерства перешла к консультированию, сейчас я – ведущий специалист по химической зависимости, продолжаю получать образование. 
На сегодня у Ирины – пять лет трезвости. Теперь, даже если в жизни появляются трудности, у нее не возникает и мысли об алкоголе. Она стала уверенной в себе, самодостаточной, занимается спортом, ей нравится, как она выглядит, наладились отношения с родителями и сестрой, а дочь смотрит на нее восхищенным взглядом и хочет быть похожей на маму. 
«Теперь они – моя семья» 
Александр рос в неблагополучной семье: на его глазах родители выпивали, ссорились. Видя все это, в 14 лет он начал употреблять алкоголь. Вскоре это привело его в детскую колонию. Отсидел три года, вышел, и все повторилось: те же друзья, тот же образ жизни. Родители к тому времени смогли измениться, а Александр – нет. 
– Я ушел в армию. Служил в 2003 году, попал в «горячую точку». Домой вернулся с травмой головы, и, чтобы заглушить боль, обиду, забыть все, что там происходило, начал сильно выпивать. Родители всячески пытались мне помочь, но тщетно. Я их не слышал, не видел, не мог воспринимать серьезно. Считал, что они только хуже делают своими нравоучениями, – рассказывает он.
Наконец, у Александра появилась та, ради которой он захотел измениться. Они начали жить вместе, а через полгода он узнал, что станет отцом. Закодировался и не пил полтора года. Когда ребенок подрос, Александр решил, что сможет себя контролировать, но ничего не вышло. 
Снова пристрастился к алкоголю, стал обижать жену и однажды даже поднял на нее руку. Она не выдержала и ушла, а Александр продолжил пить. Постоянно менял работу: из-за своей проблемы не мог нигде задержаться. 
– Мама предлагала обратиться в реабилитационный центр. Я сначала упрямился, думал, что справлюсь сам. Но у меня начались проблемы с полицией, и я понял, что другого выхода нет. Прошел полный курс реабилитации, и уже полтора года я трезв. Обрел новых друзей, теперь они – моя семья. В любой момент могут мне помочь, поддержать. Прислушиваюсь к старшим товарищам, задаю им вопросы. 
Лучшая награда
Сейчас и Ирина, и Александр работают в реабилитационном центре, где помогают югорчанам справиться с проблемой, с которой когда-то столкнулись сами. На их счету – уже немало спасенных жизней.
Как рассказывает Ирина, к ней часто приезжают «выпускники» и их близкие со словами благодарности. 
– Самая лучшая награда была, когда мне в социальных сетях написал человек, с которым я работала. Он был очень сложным, не принимал мысль, что у него есть заболевание. А недавно получила от него сообщение: «Ира, спасибо! У меня три года трезвости. Сегодня забрал жену и сынишку из роддома». Это очень приятно, – улыбается она. – Если в семье есть человек с зависимостью, всем нужно действовать. Сейчас много возможностей, специалистов, во многие учреждения можно обратиться анонимно. Самостоятельно это не решить, у меня ничего не вышло. В кругу близких – тоже. Появляются претензии, обиды, мы не всегда прислушиваемся к мнению родных, потому что у них не получается мотивировать правильно. Это может усугубить ситуацию, человек закроется. Меня и «заговорами» лечить пытались, и кодировали, но только в реабилитационном центре мне помогли разобраться, какие потребности у меня были не удовлетворены и почему я вновь и вновь возвращалась к «зеленому змию».