Сибирское притяжение

Акцент не имеет значения
«Когда приехал на Север, я плохо знал русский язык и говорил с сильным акцентом. Но за все 35 лет, что проработал в Сибири, ни один человек ни разу не показал на меня пальцем и не попрекнул тем, что я – азербайджанец», – сказал как-то в одном из интервью легендарный геолог Фарман Салманов. В Главном геологическом управлении под его руководством работали 125 тысяч человек, представляющих 34 национальности. Вот как он об этом вспоминал:
«Заместитель начальника управления Аркадий Тян – кореец, первый буровой мастер Сургутской экспедиции Николай Багдасарян – армянин, буровой мастер Надмжметдин Жуманжанов – казах, главный геолог объединения Марк Биншток – еврей, главный геолог главка Фаиз Хафизов – татарин, главный экономист Зигфрид Форер – немец, немцы также Корней Дик, Генрих Кизнер, Муртаев Иса Мусаевич – чеченец и т.д. Они работали рядом с сотнями замечательных тружеников – русских».
Почвы для межнациональных конфликтов не было: общим было новое дело, ради которого они покинули свой родной дом. Пройдут годы, и их именами  назовут сибирские месторождения, а в построенных с колышка городах и поселках Югры появятся улицы в честь первопроходцев, не побоявшихся когда-то покинуть свой родной край и обрести  вторую родину за Уралом.

Из Грозного в Сургут
Так сложилась судьба первооткрывателя  покачевской нефти Николая Мелик-Карамова. Сын армянина из Азербайджана прожил полжизни в Чечне, а другую– в Югре...
Его имя хорошо известно старшему поколению нефтяников, и вряд ли – молодым. Между тем, в Сургуте есть улица его имени, а в 1975 году на нефтяной карте страны появилось месторождение Карамовское. 
 Николай Мелик-Карамов, получивший азы нефтяного ремесла в Грозном, участвовал в открытии целого созвездия месторождений Западной Сибири – Мамонтовского, Средне-Балыкского, Южно-Балыкского, Варьеганского, Лянторского, Покачевского, Ай-Пимского, Вынгапуровского, Федоровского, Южно-Сургутского и др.
 Он приехал на Север вслед за отцом, успев поработать на грозненских промыслах. Как рассказывает историк Александр Петрушин, «в 1915 году, спасаясь от турецкого геноцида, армянская семья Мелкарамяна бежала в Баку, где изменила фамилию на Мелик-Карамова». 
 На берегах Каспийского моря нефть добывали с древних времен. Вероятно, семья Карамовых работала на бакинских промыслах, а затем перебралась в Чечню, где тоже шла нефтедобыча. Там в 1930 году у Баграта Карамова родился сын. Николай Мелик-Карамов пошел по стопам отца, в 14 лет приступил к работе на промыслах Грозного.
 А потом Карамов-старший подался на «севера», сколотив бригаду буровиков. Баграт Карамов, ставший в Сибири Борисом, пробурил первую на тюменской земле геологоразведочную скважину Р-1. Шел 1949 год. Бурили по нынешним меркам, можно сказать, в центре Тюмени, на улице Мельникайте. Но тогда это была окраина города, в этих местах тюменцы собирали лесную землянику. Баграта в бригаде в шутку называли «Борис Грозный»: характер был крутой. 
 Нефть тогда не нашли, из недр шла минеральная вода. Но именно с этой скважины и начались планомерные геологоразведочные работы по поиску нефти и газа в Западной Сибири. 
Помбуром у Карамова-старшего работал Семен Урусов, молодой парень из местных, только что закончивший курсы бурильщиков. Карамов щедро передавал молодому бурильщику весь свой опыт. Через несколько лет Урусов будет разбуривать ту самую скважину-первооткрывательницу №6 на берегу Конды, которая дала первый нефтяной фонтан в Западной Сибири. Случится это 21 июня 1960 года.
 После окончания курсов буровых мастеров Николай Мелик-Карамов работал в Тобольской, Нарыкарской, Сургутской и Усть-Балыкской нефтегазоразведочных экспедициях. Бригаду Николая Борисовича называли школой передового опыта, сюда приезжали из других регионов посмотреть, как сибиряки ставят рекорды за рекордом. 
За выдающиеся достижения в труде в 1966 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он также награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями. 
 Николай Борисович Мелик-Карамов очень рано ушел из жизни, в 45 лет: сказались физические перегрузки, без которых освоение северных просторов представить невозможно. 
В год его смерти, в1975-м, сургутяне приняли решение: переименовать улицу Центральную, где когда-то жил Николай Борисович с семьей, в улицу Мелика-Карамова.

 Из Башкирии в Урай
 Будущий почетный гражданин Югры Авзал Исянгулов прибыл в Сибирь из Башкирии в середине 1960 –х. К этому времени он закончил Уфимский нефтяной институт и уже успел поучаствовать в открытии Арлянского месторождения нефти. 
Пришла пора разбуривать недра Западной Сибири: геологи обещали там объемы добычи, несопоставимые с Поволжьем. И Авзал (по документам Авзалитдин, но в Сибири его имя для удобства сократили) решил попробовать свои силы в незнакомом крае.
В Урае, рабочем поселке, директору Шаимской конторы бурения № 3 Авзалитдину Гизатулловичу Исянгулову отвели койку в бараке общежития, рядом поставили стол: мол, особенно спать тебе, начальник, некогда, работы по горло.
В этой импровизированной конторе Исянгулов стал набирать кадры. На Север прибыли бригады известных буровых мастеров Петрова, Шакшина, Ягафарова. Люди на месте, а техники нет. Буровые станки только -только погрузили в тюменском порту, когда дойдут до Конды – никто сказать точно не мог.
 – Что ж, придется нам пока переквалифицироваться в строители, – объявил товарищам Авзал. – Будем строить себе жилье сами.
И буровики несколько месяцев расчищали в тайге площадки, рубили двухквартирные и восьмиквартирные домики, ставили склады и бараки.  
Исянгулов по общему мнению стал любимцем Виктора Ивановича Муравленко, начальника Главтюменнефтегаза. Тот буровиков отличал особо. «Нефть –на конце долота!», – любил повторять он. А к Исянгулову, в школу передового опыта, приезжали буровые мастера со всего Советского Союза: здесь было чему поучиться.
Исянгулов по духу – изобретатель. Всё время искал способы ускорить бурение. Придумал буровую установку на воздушной подушке, которая «плыла» по болотам. В 1965 году за это изобретение Авзалитдин Гизятуллович был награждён бронзовой медалью ВДНХ. 
В 1971 году коллектив Исянгулова перебросили на Самотлор – в самое пекло освоения. Авзалитдин Гизятуллович возглавил Нижневартовское УБР-2.
Мертвое озеро нуждалось в высококвалифицированных специалистах: дебит скважин на Самотлоре превышал в десятки раз шаимские показатели.   Основным препятствием в работе буровиков оказалась большая заболоченность и обводненность территории Самотлора. И в этих непростых условиях мастера Исянгулова внедряли передовую технику, прогрессивные технологии, использовали новые приемы бурения. 
На Самотлоре 12 человек за свой труд были удостоены высшей награды страны. Им было присвоено звание Героя Социалистического Труда. И среди них – Авзалитдин Исянгулов и его мастера – Григорий Петров, Анатолий Шакшин, Сабит Ягафаров, которых тот когда-то позвал за собой. 
Исянгулов, в 1964 году отправившийся из Башкирии в Западную Сибирь, наверное, и не предполагал, что его Сибириада так затянется. Даже выйдя на пенсию, он не уехал на родину в Башкирию. Жизненный путь его оборвется в Тюмени в 2004 году. В тот год в Ханты-Мансийске был открыт мемориал «Звезды Югры» в память о тех, кто поднимал нефтегазовую целину, обживал северный край, не боялся трудностей и брал на себя все риски. Таким был и первопроходец Авзалитдин Гизятуллович Исянгулов. Неслучайно в 2017 году на мемориале зажглась звезда его имени.

Цифры и факты
И за запахом тайги
Постановление Совета Министров СССР от 4 декабря 1963 года «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменской области» обязало руководителей совнархозов, ведомств, организаций и предприятий освобождать сотрудников, изъявивших желание перейти на постоянную работу в организации и на предприятия нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири.
 На Север приглашали не только специалистов с многолетним опытом. Так, к примеру, за восьмую пятилетку (1966–1970) в Западную Сибирь прибыло около 1200 выпускников вузов и техникумов со всей страны.