В тени египетских пирамид

Член Международной ассоциации египтологов Максим Лебедев работает в институте востоковедения Российской академии наук и практически круглый год проводит в экспедициях. Именно его команда разгадывает тайны комплекса пирамид в Гизе. Тех самых памятников Древнего Египта, к которым много лет стекаются тысячи туристов. К слову, сегодня это единственное из семи Чудес Света, сохранившееся до наших дней. В каких специалистах сегодня нуждаются археологи, остались ли еще нераскрытыми тайны пирамид Гизы и чем привлекает Север известного археолога, ученый рассказал участникам научно-популярного проекта  Интеллектуального клуба Сургута, а также в интервью «Сургутской трибуне».

Четыре карлика из Гизы
 

- Максим, расскажите, что делает в Египте команда российских археологов? Для чего наша страна участвует в этих раскопках?

- Изучение древних цивилизаций - это часто вопрос престижа. К примеру, команды чешских и польских ученых работают в Фивах долгое время. Они вообще финансировались государственным бюджетом своих стран. И их правительство этим очень сильно гордилось. Если в стране есть специалисты, которым по силам изучать и разбираться в наиболее ранних этапах человеческой истории, это говорит о том, что наука в данной стране находится на очень высоком уровне.

- Где ведете раскопки и какие тайны, может быть, уже удалось раскрыть?

- Какие-то прямо громкие сенсации благодаря нашим раскопкам не происходят. Сезоны у нас не очень большие, поэтому копаем относительно скромные комплексы. В основном та информация, которую мы получаем, связана с жизнью конкретных египтян и пирамид. Своего рода микроистория. И вот тут как раз было сделано много интересных открытий. У нас есть уникальные погребения карликов, например. Всего известно о четверых карликах из Гизы. Причем все четыре скелета - единственные от эпохи Древнего царства, и два из них были найдены нашей экспедицией. Был случай, когда нашли скелета человека с отрубленной головой — и с этим тоже связана целая история... Многие исторические факты, вещи нам удается уточнить - по титулам, по именам.

Археологическая мечта
 

- Самый ценный сотрудник вашей группы?

- Нужно отметить работу нашего керамиста, потому что она делает уникальные вещи. Никогда прежде ни в нашей стране, ни за рубежом не было специалиста, который бы столь подробно занимался керамикой из погребальных комплексов. В Гизе есть очень хорошая американская экспедиция, которая работает по семейному строительству пирамид — им тоже удалось  очень немало сделать интересных выводов. Но это жилые комплексы и хозяйственные комплексы. А у нас — погребальные. И в Гизе других столь подробных работ нет. Мы считаем, что этим можно гордиться.

- Только за границей участвуете в раскопках или в России тоже есть работа для археологов?
- В России тоже. Я копаю каждый год в Тамани Краснодарского края. Просто это немного другая жизнь: есть таманское лето, есть московская весна и осень, когда ты там работаешь, есть египетская и суданская зима. Сами раскопки совершенно равноценны. Есть у меня археологическая мечта — это Камчатка и Чукотка. Если пригласят, я бы и в сургутских раскопках не отказался поучаствовать.

- Чем интересен археологам Север?

- Вот Урал и все, что за Уралом находится, это очень интересно, потому что это совершенно другой опыт. Мы можем предложить местным историкам какие-то новые вещи. Например, мы сейчас активно работаем с трехмерным моделированием. В свою очередь, там тоже было бы интересно посмотреть, как работают другие люди.

Нужны реставраторы
 

- А есть ли шанс попасть к вам в коллектив и тоже поучаствовать в разгадке тайн египетских пирамид, например, у сургутян?
- Как правило, экспедиции, которые работают за рубежом, состоят из большого количества специалистов. То есть они отличаются от экспедиций, которые работают у нас в России, куда набирают большое количество волонтеров и студентов. С чем это связано? С тем, что привезти специалистов на территорию чужой страны - очень дорого и, как правило, в целях экономии за границей на таких неквалифицированных работах, где не требуются специальные знания, а достаточно просто хорошего навыка раскопок, работают местные жители. При этом, если у человека есть интересный опыт, который он может предложить, или есть интересные идеи, – скажем, он является ученым археозоологом, или археоботаником, или хорошим художником, у которого есть опыт работы с археологическим материалом, то, конечно, в таких людях мы заинтересованы, и неважно, откуда он родом. У нас есть сотрудник из Томска, сейчас он трудится в Судане. Если у сургутян будут интересные предложения или полезные для нашей археологической экспедиции навыки, возьмем 
в команду.

- В специалистах какого профиля сегодня нуждается ваша команда?

- Прежде всего мы нуждаемся в хороших реставраторах. Еще – в хороших художниках, специалистах по древней ткани, в консерваторах. Вообще, было бы здорово найти кого-то нам на смену. Нужен человек, который заинтересуется египетской керамикой или египетскими иероглифами и захочет стать иероглифистом, потому что с каждым годом комплекс, который мы изучаем, становится все больше, и рук не хватает. Ну и мы уже накопили достаточно опыта, хочется делиться им с другими.

- Достаточно знания одного иностранного языка?

- Нужно знать, как минимум, английский. Вообще же для работы в египтологии нужно три европейских языка: английский, французский, немецкий, хотя бы на уровне того, чтобы читать со словарем, потому что очень много специализированной литературы на иностранном. В процессе работы хорошо было бы изучить еще и разговорный арабский, чтобы общаться с рабочими.

Зимняя работа
 

- О командировках на какие сроки вообще может идти речь? Насколько это долгие «вахты»?
- Сезон в Египте, как правило, длится месяц-полтора, а потом мы сразу перемещаемся в Судан, чтобы сэкономить на авиабилетах, и не из Москвы лететь, а из Каира. Работаем зимой, потому что летом невозможно копать, жарко.
 Нужно ли проходить какие-то курсы, научиться, к примеру, правильно пирамиды и гробницы откапывать?

- Мы сами проведем такие курсы, если понадобится. Освоить все это на практике несложно: за сезон можно обучить кого угодно. У нас многие такие вещи вообще делают египтяне, люди из деревень. Но нужно понимать, что все равно опыт работы на одном памятнике часто нивелируется, когда вы переезжаете на другой.