В продолжение нашего литературного проекта «Югра сквозь века» мы расскажем вам о первых упоминаниях Югры в древнерусских летописях.

Потомки Иафета

Первое упоминание нашего региона в русских летописях относится к 1096 году и содержится в самой главной древнерусской летописи «Повести временных лет» Нестора Летописца. В ней автор повествует о том, как встречался со знатным новгородским посадником Гюрятой Роговичем и тот рассказал ему о северном походе своего слуги, которого он послал собирать дань в Печору.

«И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую. Югра же – это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в полунощных странах… Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них».

Нестор же как истинно верующий (не забываем, что это был XI век) сообщил Гюряте, что эти югричи – потомки Иафета. Согласно библейским преданиям, Иафет – один из сыновей Ноя, которому достались «в удел» северные земли. Однако обитатели тех мест были слишком дикими, «ели скверну всякую, комаров и мух, кошек, змей и мертвецов не погребали, но поедали их и скотов всяких нечистых». И поэтому, по преданию, Бог, стремясь отгородить их от всего цивилизованного мира, воздвиг «великие горы» и запер их там до конца веков с помощью царя Александра Македонского, который для надежности установил в горах медные ворота и залил их сунклитом (легендарным сплавом, который нельзя было разрушить ни огнем, ни железом).

Битва за меха

Шли годы, а полусказочные богатства Югры все больше привлекали внимание новгородцев, к 1114 году обложивших данью всех своих ближайших соседей. Как сообщает нам Ипатьевская летопись, «живы еще старые мужи, которые ходили за Югру и за Самоядь и видели сами в северных странах: спадает туча и из той тучи выпадает белочка, а из другой оленьцы, и вырастают они и расходятся по земле». Но вовсе не «оленьцы» привлекали внимание древних русичей – они стремились в Югру за дорогими мехами соболя, песца и горностая, идущими на мантии королей в Западную Европу.

Стремясь покорить Югру, новгородцы предприняли несколько походов на Север. Правда, согласно Первой Новгородской летописи, все они были неудачными.

Послесловие

Стоит отметить, что в русских летописях XI–XIV веков термин «Угры» произносился как «Югра» и обозначал название народа, а также саму страну, им населенную. Огромная территория Югры находилась, согласно древним летописям, «на восток от Печоры, несколько южнее полунощной страны (современного Ямала), где жили самоеды (ненцы), у Студеного моря (Северного Ледовитого океана). Со временем, а точнее, в XIV веке в письменных документах появится новый термин для определения наибольшей группы народов Югры: «вогулы» (манси), а спустя 200 лет выделится и другая группа – «остяки» (ханты). Это связано с тем, что в это время происходил этногенез угорского общества – формирование двух новых народностей. Манси на тот момент обладали большим социально-экономическим потенциалом, чем их соседи – лесные ханты, так как, помимо охоты и рыболовства, занялись еще и скотоводством.